Детей, например, скорее травмирует, если я буду злиться и скорчу гримасу в попытке удержать «благостное лицо». Но если я скажу: «Я злюсь из-за того, что ты испортил мою вещь» – это безопасно.

Я давно опираюсь на свои чувства как на помощников и продолжаю учиться понимать себя и свои реакции. Эмоция – это ещё не поступок. Я ничего не решила, не сделала – я просто чувствую и могу в этом побыть, рассмотреть себя и что-то обнаружить. Не все мои реакции адекватны раздражителю. А как я узнаю, почему и как я смогу себе в этом помочь, если буду избегать даже мысли об этом? Непредвзятой мысли без оценки меня как личности? Я не ищу, в чём я не совершенство. Но сигнал сработал – и я у самой себя на связи, готова помочь.

Выяснилось так же, что нормально – злиться, когда в тебя больно тычут вилкой, игнорируют факт твоего существования или пытаются пропихнуть в игольное ушко. Нормально – грустить без глобального повода. Там столько всего: гормоны в картишки играют, и вот ты уже сосиска в одеяле без признаков стремления к покорению Эвереста и написанию научного труда. Нормально – плакать от избытка чувств. А смех без причины не указывает на «дурачинство»: я однажды смеялась на похоронах со всеми родственниками минут десять – мы до слёз хохотали и не могли остановиться, и это тоже нормально. Психика как может, так и защищается. Поэтому бывает «нервный смешок» на печальные новости. Нормально – испытывать раздражение к близким. Они на то и близкие, что от них порой никуда не денешься, и чужих выдержать в этом смысле гораздо проще. Это не значит, что ты их не любишь.

Любая эмоция – наш дружочек. И сила растёт там, где мы учимся уделять время изучению своей реакции, общению с собой и своими причинами, а не бросаемся моментально эти эмоции воплощать в действия.

Теперь у меня для тебя послание. Оно очень полезно для тебя как упражнение – для этого нужно повторять про себя слова, которые вызывают сомнения, или которые просто хочется повторять. Когда-нибудь они станут для тебя нормой.

Ты имеешь право злиться.

Ты имеешь право грустить.

Ты имеешь право чувствовать обиду, горечь утраты, раздражение.

Ты имеешь право на любые свои чувства.

Ты имеешь право уважать свои чувства.

Ты имеешь право заботиться о себе.

Ты имеешь право на радость.

Ты имеешь право учиться справляться со своими эмоциями, даже если пока не получается.

Однажды мой муж Вова пытался спасти жизнь человека в самом буквальном смысле. Это было на теплоходе: у мужчины остановилось сердце, он упал замертво. Вова бросился делать ему непрямой массаж сердца и искусственное дыхание. Это продолжалось какое-то время – ничего на свете больше не происходило. Он бился над ним и бился в какую-то пустоту, но сердце не запустилось заново.

А в другой раз мой муж со спасателями тушил пожар в лесу. Это было опасно и физически очень трудно: жарко, больно, страшно, тяжело. В этот раз он бился не в пустоту – огонь отступил…

Вове довелось пытаться спасать. Он не спрашивал, не нарушает ли он границы того мужчины, когда рискует сломать рёбра, борясь за его жизнь. Звери и птицы того сибирского леса тоже вряд ли могли ртом попросить о помощи. Однажды супруг выхватил за воротник нашего маленького сына из-под движущейся машины. Сын был ужасно оскорблён тем, что папа не провёл с ним предварительно уважительной беседы в лучших манерах, а вместо этого грубо схватил и доставил моральный и физический дискомфорт. Но отец был прав, и это не обсуждается.

Это примеры ситуаций, когда спасательные работы не обговариваются, специально не готовятся, абсолютно уместны и, мало того, бездействие в них влечёт последствия на уровне закона.