— Сейчас? Прямо сейчас?

Тая встряхнула головой, возвращая себе привычный вид.

— Из тебя действительно вышел бы неплохой купидон. Действуешь ты, конечно, топорно, но эффективно.

Домой они возвращались в молчании. Тая в который раз переживала в голове рождение любви, а Игнат старался не тревожить её задумчивость.

Уже лёжа каждый в своей постели, оба вспоминали прошедший день. Тая лежала тихо, но не спала. Она уже привыкла к небольшим ночным беседам и ждала, когда Игнат нарушит тишину.

Он ворочался, вздыхал, пару раз придавил кошку, возмущённую его повышенной активностью. Потом встал и направился на кухню, залпом выпил стакан воды, но в кровать не вернулся. Подошёл к клетке с канарейкой и, сев на подоконник, кинул взгляд на Таю.

— Я, кажется, начинаю верить, что ты купидон. Вряд ли ты настолько хорошая актриса, и выгоды тебе от этих способностей никакой нет. Хоть ты и называешь это работой, денег, скорее всего, не получаешь.

Тая приподнялась и нашла взглядом силуэт у окна. Луна вычертила абрис, скрывая детали, чётко прорисовав только правую сторону тела, и выглядела эта сторона совершенно обнажённой.

— Я надеюсь, к подоконнику голая жопа тоже липнет.

Игнат растерялся, его загадочный романтичный настрой тут же слетел. Он поёрзал на деревянной поверхности, не пытаясь приглушить смех.

— Я не голый, Витаминка. Дядя Петя всё еще опасна и зубаста.

— Показалось, — объяснила Тая и сама засмеялась, — очень благоразумно с вашей стороны.

Игнат провёл пальцем по металлической решётке клетки. В ответ на его действия канарейка встрепенулась.

— А я ничем сейчас не пахну, не звучу как-то по-особенному? Почему ты начала искать мне пару?

Тая встала с дивана и приблизилась к тёмному силуэту почти вплотную. Их лица как раз находились на одном уровне. Но она не предприняла попытки преодолеть это расстояние и, прикрыв веки, глубоко вдохнула.

— Когда в первый раз искала вам пару, я учуяла вашу готовность влюбиться. Но эта готовность периодически затухает и совсем сходит на нет. Вы действительно сложный случай. Большую часть времени вы как все, но иногда, словно проблески, я чувствую вас так же, как девушку в библиотеке, но только слабее, и ощущения всегда разные, будто от разных людей.

Игнат нервно улыбнулся, стараясь скрыть волнение от близости сонной и лохматой Таи.

— Ты упоминала других купидонов, ты с ними встречалась, вы знакомы? Может, у вас есть какой-то клуб, где вы собираетесь и хвастаетесь своими успехами?

Тая села на подлокотник дивана и задумалась. Ночная близость с Игнатом начинала её пугать.

— Клуб анонимных купидонов? — Она широко зевнула.

— Ну да.

— Есть только наставники, с другими купидонами я не знакома, — медленно протянула она и вдруг резко спохватилась: — И вообще не должна тебе всё это рассказывать.

Лицо Игната терялось в тени, и он, не стесняясь, рассматривал голые коленки Таи.

— А как это происходит? Почему именно ты стала купидоном, ты родилась с этими способностями?

Тая в задумчивости поболтала голыми ногами, не подозревая, что от этих движений футболка задралась ещё выше.

— Не знаю как. Но с рождения я этого не умела, и, насколько знаю, раньше десяти лет эти способности не просыпаются. Обычно это совпадает с переходным возрастом, как-то само по себе. Я просто проснулась утром и почувствовала мир по-другому, в этот же день меня нашла наставница, — она резко замолчала, прикусив губу, — и больше я тебе ничего не скажу.

Игнат встал, на мгновенье замер напротив Таи, но потом направился к своей круглой кровати. Зашелестел покрывалом, снова придавил Дядю Петю и, зевая, протянул: