– Мы тут…

Виталик посмотрел на друга, на бугорок одеяла и перебил:

– Не важно. Всё правдой оказалось, только Пиковского сейчас в Москве нет.

Аня соскользнула с кровати и, обернувшись одеялом на манер японского кимоно, засеменила в душ:

– Без меня не рассказывай, мне тоже интересно.

– А ты где пропадал всю ночь? – поинтересовался Виктор.

– Да так, познакомился в клинике…

Дверь в душ, не успев закрыться, распахнулась от звуковой волны:

– Так ты мне первый изменил?!

– А мы что, женаты? – парировал ночной гуляка.

Дверь гневно хлопнула.

– Если мужчина изменяет женщине, значит он козёл. Если женщина изменяет мужчине, это потому что он козёл, – донеслось из коридора.

В проёме показалась мощная фигура Олега. Старший Черкашин не очень уверенной походкой подошёл к столику, посмотрел на свет сквозь недопитую бутылку игристого и опорожнил её себе в организм. Сев в кресло, он оценивающе осмотрел номер и произнёс:

– Я вижу, никто в Москве не соскучился. Правильно, живи моментом, не думай. Почувствуй, используй свой инстинкт, почувствуй силу. Вещай, гроза столичных эскулапов, что нарыл.

– Пиковский улетел куда-то в Красноярский край. Сейчас, я где-то записал, – Голубев встал и начал рыться в карманах джинсов.

– Ещё минуточку подождите! – донеслось из душа.

Оказывается, когда нужно, женщины умеют быстро принимать душ. Аня выбежала в большом не по размеру белом гостиничном халате и такого же цвета тапочках. В полотенце девушка закручивала волосы для просушки. Она плюхнулась во второе кресло и разрешила:

– Рассказывай.

Виталий прочитал что-то написанное на бланке клиники Пиковского и продолжил:

– Так вот, Пиковский улетел в посёлок Дея, Лопатинского района, Красноярского края. Похоже, надолго. Он там детский дом открыл.

– Дея, – произнесла Аня, – прямо как у Виктора Гюго.

– У кого? – не понял Олег.

– Проехали, – перебил тёзка упомянутого писателя литературный спор, – не мог, что ли такой известный врач поближе учреждение организовать, чтобы не отдавать детишек на съедение мошке и гнусу? Если денег не хватало, фонд бы открыл

– В этом много непонятного, – задумчиво проговорил Виталий, – я хочу полететь туда, разобраться.

– Ты главное узнал? – вступил в разговор Олег. – Открыл он тот злосчастный рог?

– Да, определённо открыл, – просто ответил внук колдуна, – только напутал что-то дед, не вывалился оттуда никакой леопард, и Земля не треснула. Там лекарство оказалось. Непростое, но лекарство. Его сейчас изучают.

– Вот дедуля даёт! – восхитился Витёк. – Всех своих потомков погнал доктора искать, чтобы свою секретную формулу не выдавать. Наверное, запатентовать хотел. Ты меня, дружище, извини, я с тобой не полечу. Апокалипсис отменяется, а тратить бешеные деньги и свои выходные, чтобы с какими-то таблетками разобраться, уволь. Мы лучше с Анютой на пару дней в Сочи рванём.

– А я пойду по Пути до конца, – спокойно и уверенно объявил старший брат, – многого не знаем мы. Туманна великая Сила. В беспокойстве она. Повсюду тьма. Ничего не видно. Спрятано будущее. В возмущении великой Силы оно. Терпение должны иметь мы, пока осядет муть, и вода чистой станет.

Самолёты подобрали, вылетающие из одного аэропорта. Рейс в Красноярск отправлялся раньше, но поехали на аэроэкспрессе вместе: отлетающие на курорт в глубине души стеснялись, что бросают кто брата, кто бывшего любовника, и старались подольше не расставаться. Курортный сезон уже начался, поэтому в терминале было полно вылетающих. Сидячих мест не нашлось, друзья встали возле рядов кресел, в надежде, что кто-нибудь пойдёт на посадку, и освободится место хотя бы для Ани. Поравнявшийся с компанией молодой человек коротко взглянул на Виталия и, вдруг, ударил обеими ладонями по пакету с чипсами, который нёс в руках. Пакет хлопнул, выпустив из себя облако жёлтой пыли. Стоявшие неподалёку полицейские повернулись на шум и пошли за парнем. Тот прибавил ходу. Началась погоня, создавшая в толпе панику.