– Я прошу вас, дайте попить!

– Брамс.

Брамс подал Себастьяну ковш воды, и тот сразу стал жадно пить, проливая воду себе на грудь.

– Ух, как хорошо! – вытирая рукой подбородок, сказал Себастьян и тут же продолжил: – Палачи тоже добрыми бывают! Что вам от меня надо? Я простой трактирщик. Я никакой не заговорщик!

– О том, кто вы, мы знаем. Вы называете всех своих друзей, с которыми вы хотели устроить побег Алессандро Корро, и ваша смерть будет легкой, – спокойно сказал человек в маске.

– За что? Я ничего не знаю. Я даже не знал этого вашего Корро.

– Вы, Буланже обманываете нас, а это плохо. Вы уже двадцать семь дней водите всех за нос, но я приехал сюда и бить вас не буду, а уеду отсюда со сведениями, которые вы мне сообщите.

– Думаю, вы ошибаетесь, мне нечего сказать.

Дверь приоткрылась, и заглянул начальник тюрьмы.

– Всех привели! – доложил он.

Человек в маске посмотрел на своего помощника и кивнул головой. Брамс подошел к начальнику тюрьмы и сказал:

– Заводите всех сюда и пристегните по той стене.

– Ага, понял! – ответил Крюшо и скрылся за дверью. Через мгновение вошли два стражника, а за ними четверо мужчин, три женщины и семь детей разного возраста. Мужчины были скованы цепью между собой за правые ноги. Женщины и дети плакали.

– Брамс, детей после, – сказал человек в маске.

– Детей закройте в камере, потом решим, – дал указание Брамс, посмотрев на Крюшо.

Начальник тюрьмы кивнул головой и жестом показал стражникам, чтобы выполняли. Женщины еще громче запричитали и заплакали.

– Для чего все это? В чем виноваты эти люди? – спросил Себастьян.

– Они? – спросил человек в маске и тут же ответил: – Они ни в чем не виноваты.

– Извините, все сделали, мы вам больше не нужны? – шепотом спросил Крюшо.

– Вы, Крюшо, оставайтесь здесь и встаньте у дверей, а стражников поставьте в коридоре, – негромко сказал человек в маске, подойдя к начальнику тюрьмы.

– Все понятно, конечно, я тут, а они там, – сказал Крюшо, рукой показывая, чтобы стражники выходили.

– Брамс, начинай! – крикнул человек в маске.

Начальник тюрьмы прижался спиной к стене у двери и перекрестился.

– Вы все тут из-за него! – громко сказал Брамс, показывая на Себастьяна и тут же продолжил: – Он заговорщик, который хотел освободить народ от короля! Он молчит и не желает раскаяться! Теперь мы посмотрим, что сделает он, чтобы избавить народ от страданий!

– Вы что? Я ни в чем не виноват! Отпустите этих людей! – закричал Себастьян.

– Брамс! – крикнул палач.

Брамс отстегнул от стены одного мужчину и подвел к палачу.

– Я прошу, я музыкант! Я ничего не делал! Не убивайте! Не надо! Я люблю короля! Я просто уличный музыкант! – просил мужчина.

– Ты не палача проси, а вон того заговорщика, который для блага народа замышлял бросить наше королевство в пучину междоусобной войны, – сказал Брамс, толкнув музыканта на широкий большой камень с креплениями для рук и ног.

– Ты, заговорщик! Да скажи им, что они хотят! Я прошу! За что?! Я не виноват! Скажи им! – кричал музыкант.

– Не бойся, они пугают! Я тоже ничего не знаю! Отпустите его! – кричал Себастьян.

– Все, готово! – сказал Брамс, проверяя крепления.

Музыкант лежал на спине, руки и ноги его были разведены в стороны и прикованы к камню. Палач взял средний топор с широким длинным лезвием и подошел к Себастьяну.

– Вы, Буланже, еще можете его спасти.

– Я ничего не знаю! Я не заговорщик!

– Хорошо, хорошо, не кричите, – ответил палач и подошел к музыканту.

Удар топором был резким, почти без замаха. Дикий крик музыканта, казалось, оглушил всю тюрьму и окрестности. Тут же последовал второй удар, и наблюдавшие за этим женщины упали в обморок, а мужчины постарались отвернуться. Музыкант замолчал, лишившись чувств. Себастьян в ужасе смотрел на происходящее. С лезвия топора струйкой стекала кровь.