– Правда? – в глазах Наташи почему-то блеснул интерес.
– О, ее хлебом не корми, дай поговорить про этого Иисуса
– Разве это плохо?
– В каком смысле плохо? Человек она хороший, сама доброта, так что пусть себе верит, лишь бы не надоедала слишком со своими нравоучениями.
– А что, надоедает?
– Я же тебе говорил, она постоянно хочет меня сосватать какой-нибудь молодой, так сказать, сестре из своей церкви, – он нервно засмеялся.
– А ты там был хоть раз?
– В детстве постоянно бывал, а когда повзрослел, стало неинтересно.
– Мне тоже, – задумчиво проговорила Наталья.
– Что тоже?
– Н-ну, …то, что было в детстве интересно, теперь стало неинтересно. – Она чуть подумала, и спросила:
– Так что, ты так и не увидел ни одной девушки из церкви?
– Почему? видел. Они даже к нам домой приходили не раз.
– И что? Не понравились?
Он не ответил, а лишь задумчиво взял с тарелки ломтик ананаса и положил к себе в рот.
– Нет, ты ответь.
– А что отвечать?
– Ответь, понравились они тебе, или нет.
Он посмотрел ей прямо в глаза и тихо сказал:
– Понимаешь, мне нравишься ты.
– Правда? – она улыбнулась, не скрывая, что ей приятно это слышать. – Тогда еще раз за нас.
– Подожди.
– Что такое? – она уже поднесла бокал к губам.
– Ты не сказала, нравлюсь ли я тебе.
– А что, ты хочешь это услышать?
– Конечно, хочу.
– Ну, тогда…, – она зажмурилась, загадочно закусила нижнюю губу, потом вдруг резко посерьезнела, посмотрела ему прямо в глаза и тихо произнесла: – Ты мне тоже очень нравишься, я бы даже сказала…
– Что?
– Как-нибудь потом.
– Ну, скажи, что?
Она подняла бокал и многозначительно посмотрела на него,
– За нас?
– За нас.
Выпив бокал до дна, Наташа почувствовала, как у нее закружилась голова.
– Слушай, что-то странное.
– Что именно?
– Я, кажется, пьянею.
– Да, вполне возможно. У них здесь есть программа, создающая похожий эффект.
Она потерла лоб рукой, чувствуя, что пьянеет все больше с каждой секундой, пошатнулась и ухватилась за стол. Дмитрий тут же нажал несколько кнопок на меню, и обстановка мгновенно поменялась. Они оказались в большой комнате с роскошной мебелью, рядом с мягким диваном.
Дмитрий помог Наталье сесть на диван и опустился рядом. Она откинула голову назад, на спинку:
– Почему ты мне не сказал?
– Что не сказал?
– Про шампанское, что от него можно опьянеть.
– Да ладно тебе, это ведь только программа.
– Все равно.
Будто бы, не замечая ее состояния, Дмитрий придвинулся к ней поближе и обнял ее. Она никак не отреагировала, и тогда он набрался смелости и стал целовать ей сначала щеки, потом шею и, наконец, губы. Она не отвечала, но и не противилась, все ее чувства были как в тумане, и происходящее с ней казалось ей каким-то нереальным. Осмелев еще больше, он постарался незаметно расстегнуть молнию на платье сзади.
– Дима, прошу тебя, не надо, – слабым голосом попросила она, но он, как будто не слыша ее, положил руки к ней на плечи и снова поцеловал ее в губы. Она почувствовала, как он медленно обнажает ее плечи. Наташа попробовала сопротивляться, но он упрямо продолжал снимать с нее платье.
– Дмитрий, нет!
Платье резко слетело с ее плеч, почти открыв грудь.
– Не-ет!
Она отчаянно рванулась и, собрав все силы и остаток трезвости, оттолкнула его от себя, чувствуя резкую боль в области шеи.
Глава 3
В следующую секунду она очнулась у себя дома, как бы проснувшись от нехорошего сна. В голове сразу прояснилось, хотя во всем теле все еще чувствовалась легкая ломота, Наталья села на диване, сняла с себя сенсор, потерла виски ладонями и покрутила головой из стороны в сторону.
«Господи, что же это я?»
Она машинально поправила молнию у себя на блузке и огляделась. В комнате был зажжен свет, а на плоском компьютерном мониторе, стоящем на столе, горел красный большой квадрат с надписью: «Сработал аварийный выход».