ты захлебнешься в хрипе, а не песне,
и воцарится безъязычно тишь.
1996
«Приди к поэту припади…»
60/36
Приди к поэту припади
и испроси подать луч света
а будет гнать не уходи
моли и клянчи да не сетуй
скажи что ты не виршей ждешь
а жаждешь правды хоть крупицу
коль к роднику не припадешь
то будешь ложью ты травиться
скажи ему что он велик и мудр
рифмуя кровь с любовью
пусть повернется твой язык
сухой на славословье
Приди к поэту прииди
и преклони пред ним колени
а будет глух он
пропади ты пропадом
без промедления…
Брат
Валерию Антонову
90/37
Он был один в толпе людской,
один за всех, но сам не свой.
Не за себя и не в себе –
святой сподобился судьбе.
Был среди нас, а не из нас,
ему зачтется в судный час,
что Лихо тихо он сносил,
весь жизни яд когда вкусил.
Апория
Сезам откройся! Я хочу выйти…
Станислав Ежи Лец
60/37
Жить это дышать
это вдох
жить это дышать
это выдох
дышать это если есть
право на вдох
вместе
с правом на выдох
есть если это дышать вдох
всегда
дышать это выдох
дыхание
это выдох и вдох
жизнь это
вход – выход
вдох – выдох
вход – выход
вдох – выдох
вход – выход
вход…
вход…
вход…
сезам откройся
я хочу выйти
1963
«Я – князь литовский, ты – княгиня…»
90/38
Я – князь литовский, ты – княгиня,
нам ложе – Куршская коса,
бесстыдство дюн нам бьет в глаза,
и блудом пышет жар пустыни.
Страсть с двух сторон ревет прибоем,
в объятьях рушит берега,
и сосен крен – мазок Дега –
порывом оргии утроен.
Пески в узорах от сплетений
не теней – сладостных телес,
и если есть на свете бес
любви – он в Ниде – весь
в соленой пене…
Здесь край соитий,
мир зачатий,
первоисток первооснов,
и жизнь
в орнаменте библейских снов
размножена во благодати.
«Как это назвать?…»
Г.Ф.П.
60/38
Как это назвать?
никуда мне не деться
от тебя никуда
проклятие дням
ночью припаду ненасытным
младенцем
к твоим молочно белым грудям
и болью своей зацелую замучу
и нежностью изведу исцелю
я тебя самую лучшую
неистребимо люблю
люблю без стыда
да не Вертер – страданьям
наперекор всему вопреки
люблю но слаще всех содроганий
прикосновенье твоей руки
…а если мне казнь задумают люди
не выдумать им страшнее той
когда на земле все прежним пребудет
и только тебя не станет со мной
«Есть чудо взгляда – сквозь ненастье…»
Г.Ф.П.
90/39
Есть чудо взгляда – сквозь ненастье
и пелену густых дождей
в скрещенье глаз поймать на счастье
знак солнечных когда-то дней.
Есть в октябре такая сила,
когда сближенье наших глаз
шальной ракетой возносило,
чтобы пропасть не напоказ.
Есть в нашем единенье тайна:
она умрет в тебе, во мне –
вселенная любви бескрайна,
но истина ее во мгле.
«Я помню как счастье блуждало…»
60/39
Я помню как счастье блуждало
в глазах одиноких твоих
и все что ты мне не сказала
тогда я увидел в них
увидел твою одинокость
и в одинокости той
одино-одинокую область
одиночества остров свой
что мы не одиноки
казалось
померещилось нам на миг
одиночество помню блуждало
в глазах и твоих и моих
«Повсюду осень настигает и в окне…»
90/40
Повсюду осень настигает и в окне
дождливым смогом начинает биться,
и листья жухлые
чрез форточку ко мне
ложатся охрою на половицы…
Сырая расцелует полумгла
и завлечет, как в золотые сны, –
в объятья,
крест
накрест
трасса осени легла
сквозь комнату мою –
вот на полу распятье.
«Крест заката золотистый…»
60/40
Крест заката золотистый
на паркете у окна
светового волокна
вязь невидимо лучиста
языки светил лизнули
сжатый злобою кулак
небеса нас звезданули
а за что?
да просто так!
крест заката золотистый
расписал косой паркет
завтра жить возьмемся чисто,
а сегодня – нет
«И вновь прекрасный выпал жребий…»
90/41
И вновь прекрасный выпал жребий,
опять я в осень погружен,
я жив еще, московский гном,
витаю в этом низком небе,
ненастьем царским дорожу,