– Людям или вирфам? – встревожился Клаурис.

– Да как ты смеешь?! И ты считаешь моего отца и Рафа предателями? Не хватало ещё слушать какого-то тупого альбиноса! Закрой рот, пока я тебе глотку не вскрыл!

– Я не говорю, что твой отец предатель. Выслушайте меня спокойно, пожалуйста! Я здесь недавно, но уже наслышан, что Рафур не любит проводить время с другими вирфами и общению с сородичами предпочитает полёты и странствия. Но почему он такой скрытный? Просто так? Сомневаюсь. И чего это вдруг он решил вступиться за своих, когда всю жизнь ему было плевать на стаю?

– И я об этом! – воскликнул Фарфатис, похлопав Клауриса по плечу.

– Поймите, друзья! – продолжал Клаурис. – Мне очень тревожно за себя и за вас. Я всем своим нутром чувствую, что Рафур не намерен защищать вирфов, с которыми и общаться-то никогда не желал. Я столкнулся с ним однажды. Да, парень вежливый, обходительный, с прямо-таки королевскими манерами, только шутки его, вроде бы безобидные, ядом насквозь пропитаны! Он весь ненастоящий, неискренний, закрытый. Он не будет заботиться о стае. Разве вам это непонятно? Нельзя, слышите, нельзя допускать, чтобы он был вожаком! В какую ловушку заманит нас его подлость?

– Взрослым этого не объяснить! – возразил Эстиус. – За Рафуром пошли все, как под гипнозом. Видимо, так полагаются на его боевую сноровку. Ну и поддержка отца Милистаса своё дело сделала, разумеется.

– Сноровка – это хорошо, – разошёлся Клаурис, – но раз он не любит стаю, то его сноровка обернётся против нас!

– Я этого не допущу! – гордо воскликнул Эстиус. – Я пойду добровольцем в его армию и буду следить за ним. Уж я-то выведу его на чистую воду!

– Ты учишься в школе! – возразила Альерта. – Кто тебя возьмёт?

– Не беспокойся, я всё устрою! Меня возьмут с превеликой радостью.

– Осторожнее только! – предостерёг Клаурис. – Рафур уж постарше да поопытней. Как бы с тобой в этом походе чего дурного не вышло. Вы как хотите, а взрослых надо всеми силами переубеждать, что такие вожди на нас, кроме беды, ничего не навлекут.

– Мерзкая кровоглазка! – зло прошипел Милистас. – Ты говоришь это потому, что мой отец поддерживает Рафура, а моя семья автоматически у всех вызывает ассоциации с негодяями, так?

– Ну что ты! – попыталась успокоить его Альерта, но только рассердила ещё больше. – Никто не считает вас негодяями!

– Не считает?! Да твоя белобрысая подружка только что убеждала весь класс, какой новый вожак подонок! А значит, и моего отца она считает таким же подонком!

– Перестань называть меня в женском роде! – насупился Клаурис.

– А как тебя ещё называть, если ты ведёшь себя, как визгливая баба?!

– Пока что как визгливая баба ведёшь себя здесь один ты. А я просто стараюсь здраво рассуждать, потому что тревожусь за всех, в том числе и за тебя.

– Ах ты, добренький ублюдок! – бирюзовые глаза Милистаса полыхнули огнём. – Это меня ты бабой назвал?

Молниеносным движением руки он схватил Клауриса за жиденькие белёсые волосы, вся толщина которых полностью оказалась в кулаке. Лязг клинка, ловко выхваченного Милистасом из ножен, заставил синхронно взвизгнуть всех присутствующих, за доли секунды вообразивших убийство и море крови. Но клинок полоснул по волосам Клауриса, оставив их большую часть в руке у Милистаса.

– Вот теперь тебя точно не отличить от девочки, – рассмеялся Милистас и гордо бросил на пол зажатый в руке пучок волос.

Альбинос на мгновение оторопел от шока. Он провёл рукой по голове и понял, что волосы едва ли длиннее волос Альерты. Беднягу охватило такое отчаяние, что у него даже не осталось сил на возмущение, не то что на драку.