На Сокотре нет ни одной глубоководной гавани, нет закрытых бухт.

Рейд, выбранный под стоянку советского флота, в бухте Хаулаф… – здесь происходило с виду заурядное, но постоянное движение: прибывали и отбывали патрульные катера, сновали сторожевики, пыхтели гружёные и разгружающиеся суда снабжения.

За всем за этим издалека, за двенадцатимильной границей тервод к северу, терпеливо наблюдали с борта фрегата США «Downes», всякий раз и по каждому поводу отправляя шифрованные отчёты. Впрочем, им скорее следовало удивляться отсутствию в окрестностях архипелага морской активности Советов… Западные агентства уже вовсю раздували недовольную шумиху о создании здесь военной базы СССР.

Что на самом деле если и зрело, то пока лишь в не-утверждённых планах и предварительных переговорах.

Между тем, дождавшись трёх транзитных танкеров (два уж с полусуток стояли на бочках по соседству, с третьим, связавшись по радио, следовало встретиться, перехватив в море по пути), ПКР «Москва» и БПК «Твёрдый», подняв якоря, потянулись на выход, приняв в кильватер увальни-«нефтевозы», уже на «большой воде» задавая движение в сомкнутом строю классического конвоя, что должно было послужить хорошей и очевидной версией для сторонних наблюдателей: «Следуем в Персидский залив, выполняя функцию сопровождения и охраны своих гражданских судов».

Штурманский расчёт, с учётом скорости самого тихоходного наливного транспорта, составлен был так, чтобы в «месте поворота» – на траверзе самой восточной точки Аравийского полуострова (мыс Эль-Хадд) – оказаться аккурат с наступлением ночи. Там танкеры повернут в Оманский залив, побредя уже без прикрытия. А военные корабли «в кромешной темноте», отвернув резко вправо, должны были шмыгнуть в восточном направлении, где в итоге (пройдя примерно 350 миль) соединиться с группой «Минск».

Конечно, «в кромешной темноте» это не значит, что невидимые для радаров фрегата США, который повиснет на хвосте при любом раскладе. И в штабе флота предусматривались даже некие варианты «по необходимости» – разделить отряд. Тогда бы, спровоцировав бросок, например, в сторону Сейшел, быстроходный БПК отвлёк внимание американского соглядатая (затем, разумеется, вернувшись на генеральный курс, будучи в состоянии наверстать упущенное и вовремя поспеть в точку сбора). Но в конечном счёте к тому, что кто-то увяжется вслед и проследит за отрядом вплоть до выхода на место, в целом относились снисходительно.

В существующих условиях считалось, что вполне достаточно создать наглядность обоснованной мотивации и рутинных действий. В конце концов, чем плох сценарий доставки «контрактного эсминца» индийской стороне, вдобавок к тому факту, что Дели уже объявило о проведении флотских манёвров, указав намеченный под это дело сектор (в координатах) и время.

В чём они там, аналитики Главного штаба, не ошиблись (и можно только представить, какая работа этому сопутствовала), так это в том, что наблюдатель от «западного альянса» будет один.

А и на самом деле, ведь было бы наивно полагать, что все выходы, заходы, вылазки кораблей флота СССР не будут отслеживаться всеми доступными средствами НАТО, подтверждая нахождение «красных» там-то и там-то, даже получая обрывочные и порой недостоверные данные, вплоть до нетрадиционных источников, таких, как уже помянутые случайные свидетели-нейтралы.

Вообще в век РЛС и космической разведывательной компоненты, включая насыщенности морских путей гражданскими судами и кораблями потенциальных недругов, а воздушного пространства самолётами, скрыть подобное развёртывание являлось делом маловероятным. Невозможным. Равно как невозможно, активизировав свою разведывательную и тем более подготовительную деятельность, не вызвать у противника эквивалентных контрмер.