Лариса. Всё! Мне плохо. Это невыносимо! Похоже на какой-то фильм ужасов! Ты это сочинил?

Альгис. Ну, Ларик, всё это произошло буквально так, как я говорю тебе, и это отражено в судебном протоколе за подписями свидетелей и потерпевших.

Лариса. Кто свидетели? Убийцы? А потерпевшие? Голова убитого, она что, ещё могла говорить?

Альгис. Да нет, не голова, а жена, которая эту голову засвидетельствовала.

Лариса. Что же жена потом сделала?

Альгис. Она разбудила спящих праведным сном расчленителей, и те с повинной пошли в милицию.

Лариса. Это какой-то кошмар! И что на суде? Что им дали?

Альгис. После предварительного следствия, когда ещё не были ясны причины убийства, т. е. гомосексуальные притязания потерпевшего, их приговорили к смертной казни. Но после пересмотра дела они получили по 20 лет тюрьмы и поселения где-то в дальних краях нашей необъятной Родины. Ну, всё, Ларик! На этом я закончу, и пойдём спать.

Ремарка: некоторые сцены из рассказа Альгиса показываются «вживую».

42. ВЕСНА 1972 ГОДА.

Комната Эммы. За столом сидят Эмма и Зоя. Эмма разливает шампанское.

Эмма. Дорогая моя! Давно мы с тобой не виделись. Я плавала по морям-океанам, у тебя тоже были свои плавания, и пострашнее, чем мои: со штормами и ураганами. Слава Богу, всё теперь успокоилось. Давай выпьем за встречу в нашей мирной гавани, где нас любят, и ничто нам не угрожает.

Поднимают бокалы, пьют.

Зоя. Эмма, ты нашла, что искала? Я имею в виду жениха-иностранца.

Эмма. Не то, что жениха, а уже мужа. Зоя. Как мужа? Ты что, вышла замуж? Эмма. Да, я замужем. Но не за иностранцем, а за нашим, русским. Вернее, он – еврей. Но очень умный и перспективный.

Зоя. А как же свадьба? И ты меня не пригласила на неё?

Эмма. Свадьбы и не было. Просто регистрация, я и он, и никаких гостей, свадебных застолий и тому подобное. Зоя. И кто он, твой муж?

Эмма. Он искусствовед, специалист по опере. За полгода я прослушала, наверное, весь мировой оперный репертуар. Пишет диссертацию.

Зоя. А где вы живёте?

Эмма. У него однокомнатная квартира в центре города. Он в комнате целыми днями слушает записи, а я сижу в кухне и занимаюсь, чем придется. Научилась готовить. Он – гурман к тому же. Но самое ценное, что меня и привлекло к нему, это круг знакомых. Это артисты Кировского театра, Александринки, БДТ и других театров.

Зоя. И ты его любишь?

Эмма. Опять ты за своё. Любовь, любовь…. Много ты имеешь от своей любви, даже не любви, а её вечного ожидания?

Зоя. Да, ничего. Да я уже и не жду её.

Эмма. Что так?

Зоя. Устала. Да и не верю, что смогу полюбить когда-нибудь. Выйду замуж, как ты, просто так, чтобы не быть одной.

Эмма. А есть, за кого?

Зоя. Да, есть. Он уже год, как за мной ухаживает, ходит за мной по пятам. Что я только не делала, чтобы он отстал от меня, но он упрямый, как бык. Эмма. Так ты дала уже согласие?

Зоя. Да, скоро свадьба.

Эмма. Тогда расскажи подробнее, кто он, и как вы познакомились.

Зоя. Познакомились мы самым примитивным образом. Я шла по Невскому проспекту, а он за мной увязался. Спрашивает: «Девушка, как пройти к Эрмитажу?». Я ему: «Всё прямо и направо». Идём дальше, я спешу в клуб кинолюбителей. Там – показ нового фильма, его обсуждение, бывают и артисты, режиссёры, всё очень интересно.

Эмма. Не знала, что ты так интересуешься кино.

Зоя. Да, очень интересуюсь, даже думаю сменить специальность. На кинорежиссёра, вернее, сценариста.

Эмма. А как же наука?

Зоя. После истории с Мухиным….

Эмма. Да, я слышала эту кошмарную историю. Ты долго была в депрессии, мне мама рассказывала. Теперь, надеюсь, всё прошло?

Зоя. Да, я уже в порядке. И Митя помог мне забыть всё это, хотя бы не думать об этом постоянно.