Зоя. Что это значит?

Эмма. А вот что: физик, с которым мне пришлось всю ночь сидеть у этого циклотрона, влюбился в меня по уши. Забросал цветами, подарками. Скоро он будет здесь, сама увидишь, какой он весёлый, а, главное, добрый и щедрый.

Зоя. А замуж ты за него не собираешься?

Эмма (смеётся). Ещё чего? Просто дурю ему голову! Он умный, мне с ним интересно, и вдобавок не жадный таких кавалеров у меня ещё не было. Зоя. Но он хотя бы тебе нравится?

Эмма (строго). Что за лепет? Нравится – не нравится! Это не имеет значения. Ты знаешь мои планы: замуж – только за иностранца. Это – временный эпизод.

Зоя. Но он же влюблён в тебя и на что-то надеется?

Эмма. Пусть надеется. Я хочу жить весело, а он мне всё для этого делает.

Зоя. Прости за нескромный вопрос: вы с ним живёте, ну… как муж и жена?

Эмма (грустно улыбаясь). Да, пришлось расстаться с этой пресловутой девственностью. Не знаю, что ты так крепко за неё держишься?

Зоя. Я сама не знаю… Ну, ладно, обо мне потом. А сколько ему лет?

Эмма. Точно не знаю, где-то около 30. А может, и больше.

Зоя. Такой старый?

Эмма. А мне такие и нравятся. Не с молокососами же водиться, как ты, которые ничего не умеют, а, главное, не имеют. Тебе дарил кто-нибудь что-нибудь подобное?

Эмма показывает на пальце золотой перстень с голубым камнем. Зоя подносит руку к Эмминым глазам.

Зоя. Какая прелесть, под цвет твоих глаз!

Эмма. С таким расчётом и выбирали.

Зоя (задумчиво). Да, мои кавалеры мне ничего не дарят. Только жениться хотят.

Эмма. Тебе что, сделали предложение?

Зоя. Да, сделали, лёжа на кактусе. Сейчас расскажу.

25. ВЕСНА 1969 ГОДА. УНИВЕРСИТЕТСКАЯ НАБЕРЕЖНАЯ.

Зоя ждёт у парапета напротив филфака Эмму. Та выбегает из дверей, бросается к Зое.

Зоя. Ну как, защитила?

Эмма. Да, с отличием. Всё – я свободна, как птица!

Зоя. И куда ты полетишь?

Эмма. Поплыву. Мама устроила меня по своим связям в Балтийское пароходство, буду плавать на круизном теплоходе по морям-океанам!

Зоя. Как переводчик?

Эмма. Нет, какой там переводчик? Теплоход этот для иностранцев. Там своих хватает. Пока в качестве горничной, а потом неизвестно.

Зоя. Какой ужас! Эмма! Ты ведь такая умница, владеешь нескольким языками и – горничная!

Эмма. Да, мне предложили аспирантуру, но это-потеря времени. Надо корпеть над диссертацией несколько лет, затем получить степень и должность с окладом 200 рублей.

Эмма с Зоей идут по набережной, продолжают разговор.

Зоя. Разве это мало?

Эмма. Для меня мало. Я иду по намеченному плану, забыла мою программу максимум? Нет, не коммунизм, к которому мы все дружно идём нога в ногу. Заграница, и точка! Вот туда я сейчас и отправлюсь. Да ещё под парусами!

Зоя. А когда?

Эмма. Уже скоро, через 2–3 месяца. А пока у нас есть время. Ты как, не против махнуть на юг, в Сочи, например? Там в апреле уже тепло.

Зоя. У меня же работа, да и учёба не закончилась. Скоро сессия. Это ты всё делаешь досрочно, с опережением графика.

Эмма. Надо было переходить на дневное, тогда бы и ты была, как я, в свободном полёте!

Зоя. Я слишком земная, мне не летать, как тебе.

Эмма. Всё будет по твоему плану: аспирантура, кандидатская, младший, потом старший научный сотрудник, а там, глядишь, и профессором станешь. Фу, как скучно!

Зоя. А мне не скучно. И я буду рада, если это случится на самом деле.

Эмма. Всё, бери отпуск на две недели, и летим на юг.

26. ОСЕНЬ, 1969 ГОД. НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ.

У станции метро встречаются Эмма и Зоя.

Зоя. Ну, как твоё плавание?

Эмма. Всё так здорово, ты не представляешь, где я только не была! Лондон, Копенгаген, пересекли экватор и всех новичков выкупали в океане – такой обычай.