В конце тенистой улицы, по обоим сторонам которой росли, размашистые липы, высаженные ещё когда-то немцами, стоял дом Сергея Сергеевича. Обнаружить его не составило никакого труда, ибо наш школьный трактор, который был наполовину перекрашен из синего в темно-синий цвет, стоял тут же, припаркованный рядом с кирпичным жилищем педагога. Сам же учитель, пригреваемый осенним солнцем, расположился в глубине двора. Он царственно восседал в автомобильном кресле, когда-то снятом с «Жигулей», и теперь прислоненном к деревянной стене сарая, с покосившейся крышей.

Обнаружив отдыхающего педагога, мы с Килей переглянулись, и вопросительно посмотрели на Медведя.

– Что и требовалось доказать, – произнес я, резюмируя увиденное, – Идем парни обратно. Его нам точно теперь не раскачать.

– Может все-таки разбудим? – настойчиво предложил Медведь.

– Медведь, не думаю, что это хорошая идея, – предостерег я друга, – А если он с просонья буянить начнет?

– Может, не начнет, – не унимался Медведь, – Попробуем все-таки…?

Медведь умоляюще посмотрел на Килю.

– Иди пробуй, – предложил Киля, – Раз так хочется.

Медведь направился к педагогу, а Киля стал карабкаться по колесу трактора МТЗ-80. Забравшись в кузов, которого, он выпрямился в полный рост, сладко потянулся, и затем произнес:

– Как знать, может и прокатимся хоть разок на этом пылесосе, – произнес Киля.

– Ага, – ехидно ответил я другу, – Аж два раза прокатимся, держи карман шире…

Я сел на ступеньку трактора и стал наблюдать, как Медведь осторожно подходит к Сергею Сергеевичу. Приблизившись в плотную, он склонился к посапывающему педагогу, и тихонечко произнес:

– Сергей Сергеевич, – сквозь зубы напевно процедил Медведь.

Учитель никак не прореагировал на слова своего ученика, как будто того и вовсе здесь не было.

– Так у тебя ничего не получиться, – командовал Киля из кузова трактора, – Он ничего так не услышит, ты громче, громче спроси.

– Сергей Сергеевич!!! – вдруг, резко заорал Медведь, но в ответ получил лишь длинный протяжный храп, который безучастно к ситуации издал педагог, так и не открыв при этом ни единого глаза.

– Что ты там телишься с ним, – не унимался Киля, стоя в кузове трактора, – Рявкни на него как следует, и ближе подойди, а то так он ничего никогда в жизни не услышит.

Медведь вплотную приблизился к Сергей Сергеевичу, и только он успел произнести:

– Сергей Се…, – как гнилое яблоко, брошенное Килей из кузова трактора, издав громкий шлепок, врезалось в голову педагога, а затем, подобно осколочной гранате разлетелось в разные стороны на мелкие кусочки.

При виде всей этой картины, я вскочил со ступеньки трактора на ноги, и словно в замедленном кино прокричал:

– Киля, неееет…!!! – крикнул я.

От полученного от яблока удара, Сергей Сергеевич откинул свою голову на подголовник автомобильного кресла, затем издал протяжный храп, но так и не проснулся.

– Ты совсем спятил! – заорал я на Килю.

– Я в Медведя целил, – виновато произнес Киля.

– Вешайся Киля!!! – крикнул Медведь, и подобно молодой рыси стал карабкаться в кузов трактора МТЗ-80.

Киля хотел спастись бегством, и слезть по колесу трактора вниз, но был остановлен обстрелом яблоками, который я стал прицельно по нему вести с земли.

– Не дай ему спрыгнуть!!! – крикнул мне Медведь, и, как рестлер из восьмибитной компьютерной игры, обрушился прямо на Килю.

Продлившись какое-то время, наша потасовка была нарушена Сергей Сергеевичем, который, вдруг, что-то стал бормотать себе под нос, заерзав при этом в автомобильном кресле.

– Завязывайте, Сергеич проснулся! – крикнул я друзьям, первым заметив ожившего педагога.