– И с кем ты собираешься рыбачить, если не с форелькой? – сбавила я децибелы.
– С Ромкой, Витькой и Серегой.
– Ненавижу твоих дружков!
– Зайка!
– Все, мишутка, я решила – никаких друзей!
– Как? – очень натурально ахнул Петраков. Я чуть не расхохоталась, но все же сдержала себя.
– Так, мишутка. Зайка поедет с тобой на рыбалку.
– Ты? – все не мог поверить Петраков.
– Да, милый! Вместо Ромки, Витьки и Сереги ты поедешь рыбачить с зайкой! Это так романтично! Правда? Да? Эй, милый, ты почему молчишь? Ау! Ответь зайке!
– Опарышей копать тоже со мной пойдешь? – ожил Петраков обреченным голосом.
– Фу! Какая гадость! Ни за что! Меня сейчас стошнит! И вообще, это опасно! А возможность попадания трупного яда через этого… к рыбе, а?
– Заюшка, милая…
– Не спорь со мной! Этих копать тебе запрещаю!
– Ну, тогда червей.
– Замолчи! Замолчи немедленно! Ни-за-что!
– А на что рыбу ловить?
– На хлебные крошки, милый.
– Можно, конечно, на тесто, но это не серьезно! – Он что, правда, собрался ехать со мной? О, нет!
– Я не смогу есть рыбу, которую ловили на этих… фу!.. даже сказать противно… Меня до сих пор тошнит!
– Но ты же ешь рыбу, а не то, что ела она! – заорал Петраков. – Ты ведь ешь курицу! А курица тоже ест червяков!