Это печалило.

Хорошее было тело. Мощное.

Не то что это.

Я тщательно стер отпечатки пальцев с ножа и фотографии и засунул их обратно по карманам бугая, туда, где они и лежали. Переступив через его тело, я уселся обратно на шконку и принял позу лотоса.

Теперь хотя бы можно спокойно окунуться в транс.

Сосредоточиться я так и не смог, потому что в голову постоянно лезли мысли обо всех этих покушениях. Такая череда не могла быть случайностью и дело уже пахло, чем-то более крупным, чем охота на знатного ловеласа.

Хотя, если за мою голову назначена награда, такое вполне могло быть. Но покушение прямо в камере. Никто кроме самих полицейских не мог его организовать. Да, зачастую оно проводится самими заключенными, но никто еще не знал, что я здесь появился.

Вывод напрашивался сам собой – это был кто-то из местных обитателей. Скорее всего даже из тех, кто привел меня сюда. Не зря же тот полицай так скалился при виде меня, чувствовал, что к нему плывут легкие денежки.

Похоже, что полиция здесь сильно коррумпирована и пользуется вседозволенностью. Либо кто-то из аристократов прибрал ее к своим рукам. Если это Нахимов или мой дядюшка, то понятно откуда ноги растут.

Одно мне ясно точно, пока мой дар не окрепнет, нельзя к ним соваться. Хоть и очень хочется, разобраться в чем здесь дело. Придется действовать осторожно и постепенно.

Из мыслей меня выдернула вновь скрипнувшая дверь. В комнату вошел тот самый полицай, что скалился при моем задержании. Его улыбка тут же стерлась, когда он увидел спокойно сидящего меня, и лежащего без сознания бугая.

– Это че? – глухо спросил он, кивнув на мою жертву.

Из-за спины полицая выглянул Натан.

– Ого! – присвистнул он. – Вы чего не поделили, Фил? И как ты вообще свалил такую гориллу? В нем же центнера два, не меньше.

– Он сам, – дернул плечом я. – Схватился за голову и упал. Похоже, что тоже от голода. Я и сам еле на ногах стою.

Верхняя губа полицая задрожала от презрения. Его план провалился, и он сейчас терялся в догадках, как именно это произошло.

Ну ничего. Бугай придет в себя и тебе обо всем расскажет. Только меня к тому времени здесь уже не будет. Надолго задерживаться в этой шараге я не собирался.

– А чего тогда на помощь не позвал? – презрительно спросил полицай.

Я медленно повернул голову в его сторону и посмотрел прям ему в глаза.

– На зов о помощи вы бы не прибежали, – сухо ответил я, давая ему понять, что знаю зачем в моей камере оказался этот бугай.

По его взгляду я понял, что он догадался, о чем я говорю. Полицай как-то нервно хихикнул, а затем поспешил позвать людей, чтобы те вытащили бездыханное тело из камеры.

Когда все закончилось, на допрос позвали уже меня. Мы с Натаном даже не успели перекинуться и парой слов. Было бы неплохо получить от него информацию о том, что спрашивали и что он отвечал, но, видимо, это не входило в планы надзирателей. Им даже было на руку то, что мы не пообщаемся друг с другом.

Так что я не удивился этому факту и спокойно пошел на допрос, под пристальным взглядом Натана.

– Смотри не ляпни там чего-нибудь! – крикнул он мне в спину.

Никуда от его комментариев не денешься. Помахав ему руками в наручниках, я пошел следом за одним из надзирателей.

Меня привели в тесную комнатку с большим столом посередине, за которым сидел хмурого вида мужик лет пятидесяти. На его погонах красовалось звание старшего лейтенанта, а массивные щеки тщательно на них свисали.

Засиделся он на одном месте. Или же начальство не хочет повышать, хоть и возраст уже подходит.

– Филипп… – сказал он, заглядывая в бумаги перед собой, когда я прошел к стулу. – Калашников, – закончил он. – Что вы можете сказать в свое оправдание?