– А ты мне нравишься, – честно добавила Сеера и потёрлась спинкой о пыльную брючину джинсов в знак признательности.

– Отлично, значит, поживёте у меня столько, сколько нужно.

8. Притирки и новые союзы

Всю дорогу до дома Матфея одолевали противоречивые чувства. Опасения, что Гамаюн в очередной раз осудит опрометчивость его поступка, свершённого под действием эмоций, сменялись откровенной жалостью к судьбам осиротелых прислужников. Сеера в молчании шествовала подле юноши, грациозно ступая бархатистыми лапками, будто миниатюрная пантера, а Рарог забрался под куртку нового покровителя и с удовольствием грелся на его груди, крепко вцепившись коготками в свитер. Саламандр сделал попытку выведать хоть какую-нибудь информацию о прислужнике Матфея, но юноша уклончиво отделался пространной фразой: всему своё время. После чего Рарог утих и вроде бы как задремал.

В прихожей его встретила Вида.

– Сына, а зачем ты привёл в дом кошку? – полюбопытствовала женщина. У ног её уже вертелся Велизар, с любопытством взирая на чужачку красными глазками-бусинками и жадно втягивая розовым носиком воздух. – У тебя вроде бы уже есть питомец.

– Вот как? Ты сама сказала, что я могу завести себе любимца. Но о количестве мы не уславливались, – лукаво ответил Матфей и прибавил к сказанному самую сладкую из улыбок.

– Матфей, сына, ты перегибаешь палку. Отцу не понравится, что…, – тут она заметила чёрно-жёлтый хвост Рарога, мелькнувший под нижним краем куртки. – Что это?!

– Не пугайся, мам, это всего лишь саламандра, – спокойно произнёс Матфей.

Но тут же захихикал, Рарог заполз под свитер на спину, прячась от Виды. Коготки ящера нестерпимо щекотали кожу, наличие футболки не спасало, и юноша едва сдержался, чтобы не стряхнуть зверька.

– Да ты целый зверинец в доме решил развести! – Вида истерично взмахнула руками и обхватила ими голову; хорёк ошалело пригнулся, шёрстка вздыбилась на его спинке.

– Ничего подобного. Всего-то кошка и саламандра. Вы даже и не заметите их присутствия. Они будут жить в моей комнате и никому мешать не будут. Это временно, не беспокойся.

– Ну-ну, – хмыкнула Вида, – Матфей, мне нужно серьёзно с тобой поговорить. Без них.

– Хорошо, но пусть и твой хорёк тогда тоже не присутствует при нашем разговоре, – сказал Матфей.

Велизар недобро на него зыркнул.

– Ладно, жду тебя в гостиной, – согласилась Вида и пошла в комнату, хорёк громко и презрительно фыркнул, но отделился от хозяйки и белым ватным облачком скрылся в проёме кухни. – Оставь питомцев наверху и возвращайся. И живее.

Второпях взбежав по лестнице, Матфей прошёл в спальню и, наконец, запустил руку под свитер. Рарог крепко вцепился в ткань футболки и не желал её отпускать.

– Эй, приятель, тебе придётся выйти из этого укрытия, – миролюбиво увещевал юноша упрямца. – Здесь тебе ничего не угрожает. Выходи.

– Рарог, тут довольно мило, – промурлыкала Сеера. – И места хватит нам с тобой. Матфей, а где будет моё местечко?

– Выбирай, где хочешь, обустроим попозже. Ну же, Рарог, будь умницей, отпусти мою спину.

– Ну ладно, – пропищал по-гномьи саламандр, – выхожу. Ну и громкая же у тебя мать!

– Какая есть, – ответил Матфей и вытащил на свет ящера. – Она хорошая. Добрая. Ей привыкнуть надо к вам.

– Я ничего не имею против родственников, только у меня очень чувствительный слух, – пояснил Рарог. Как только его лапки коснулись пола, он тут же резво закосолапил под кровать. – От топота сапог, куда-нибудь убёг. Голова болит. Понимаешь?

– Конечно, понимаю. Но как же ты тогда жил с гитаристом?

– Привык, – пискнул саламандр. – И к твоим громогласным родственникам привыкну, если меня не вышвырнут отсюда.