Она встала с низенького кресла, которое поставили посреди зала по велению хозяина. Не прибавляя ничего лишнего и не удостоив любовника и тенью взгляда, женщина направилась к парадной двустворчатой двери, волк незамедлительно поднялся на лапы и неторопливой рысцой зашагал за госпожой. В дверях Зиновия задержалась, пропустив прислужника, её прямая, величавая фигура встрепенулась, точно птица после долгого сна, затем двери сомкнулись за куртизанкой, Револьд остался один, в тишине пустого зала.

В отличие от Белого волка, его Волчий пёс не имел привычки следовать за господином всюду и везде. Ещё при составлении договора оба условились о разумной доле присутствия каждого в жизни друг друга. Волкодлак уже вторую ночь кряду не казал носа: как догадывался Револьд, у его приятеля очередной гон; прислужник незадолго до того как кануть в неизвестность, болтал что-то о новенькой волчице, встреченной им у реки в зарослях багульника.

Но сейчас Волкодлак всё равно ничем помочь не сумел бы союзнику.

Револьду вспомнился вихрь в Красной комнате, то бессилие, бушевавшее внутри. И кинжал-то он кинул в порыве необъяснимого отчаяния, скорее от злости на себя, чем на мальчишку. А ведь и всеслух мог не добраться назад, если серебреное остриё его достало. Об этом он размышлял не меньше. Не этого ли он и опасался? Узнать, что все его чаяния загубил обычный кинжал, пущенный им же самим. Не только.

Увидеть лицо той, которую он проклял. Как ни крути, а ведь именно Луции удалось то, к чему стремились многие женщины, но тщетно. Пятнадцать лет он никого не подпускал к своему сердцу, дозволяя телу разрядку с шлюхами разных мастей и, приняв за правило, не повторяться. Настырная девица с волосами цвета меди в вишнёвый отлив и прилипчивым запахом корицы с миндалём, сумела подобрать к его сердцу особый крючок, очаровав и практически подчинив себе са́мого влиятельного вурдалака почти на два года. И что говорить, в её любовь он верил, хоть сам кутал в эту самую любовь своё рубцеватое сердце. Так было удобно и ему и ей, как ему казалось.

Наверное, Зиновия права. Пора шагать дальше. Что сделано, то сделано, хотя он бы всё сделал – повернул время вспять, если бы ему предоставили такой шанс, лишь бы остановить свой язык и не дать Табу Слова оплести паутиной девичий ротик; кончики его пальцев столько раз ласкали её нежные, пухлые губки, а те в ответ всегда мягко льнули.

Да, придётся двигаться дальше. В конечном счёте, вершина горы достаточно близка, и если всеслух мёртв, Револьд всё равно придумает способ подобраться к Саркару, главе праведников больше ускользать не удасться. Но лучше бы для Астрогора и того же Катуня, чтобы он выжил.

Договорившись с самим собой впервые за два дня, вурдалак решительным и твёрдым шагом покинул Зеркальный Зал. Его многочисленные мрачные отражения скрылись за множеством двустворчатых дверей.

***

Флего́нт Сарка́р аналогично Астрогору жаждал поймать вожака вурдалаков. Около тридцати лет всеми правдами и больше неправдами глава праведников служил правому делу, считая его превыше личных.

Если бы семнадцать лет назад, кто-то сказал, что из обычного, посредственного демона по воле случая с годами выйдет вождь, которому давно не было равных, – ни за что не поверил бы.

Тот лучай грамотно обставили всё те же праведники с подачи мелкого по всем меркам управленца в тартарруском провинциальном городке, кажется в провинции Цеглед, название города так и не осело в памяти стареющего Флегонта. По слухам, которые он считал разумной причиной, устроенная жене и дочери автокатастрофа из-за подозрения причастности Револьда к вурдалакам, так как его товарищ был из их числа, послужила толчком несчастному вдовцу примкнуть к выше обозначенной группировке. А дальше по накатанной: карьерный рост и сумасшедший успех, вплоть до самого верха. В отчётах той псевдо аварии, местный князёк тогда указал, что истинной целью тогда являлся сам глава семейства, а не его жена и дочь. Насмешка судьбы – это и, правда, вышел случай. Если бы Астрогор тогда был в той машине…