(Анна раздаёт карты, гость устанавливает камеру).

Гость: Вы только в «тысячу» играете?

Анна: Нет, ну почему же. С субботы на воскресенье мы играем в «преферанс».

Гость: С субботы на воскресенье?

Анна: Да, знаете ли. Иногда часов до трёх-четырёх засиживаемся.

Генрих: Увлекаемся.

Семён: А что тут ещё делать?

Гость: «Преферанс» – вещь знатная. А, Виктор Семёнович? Вы в студенческие годы сами не увлекались?

Главврач: Да нет, как-то всё больше учёбой. У меня с латынью проблемы были, так что не до «преферанса»…

Гость: У кого не было проблем с латынью? А мы вот частенько с однокурсниками засиживались.

Семён: Тоже, значит, картёжник? И много проигрывали?

Гость: Что там со студентами проиграешь? А если даже в трубу вылетишь, так всё равно они же тебя и накормят, и напоят. Студенческое братство.

Главврач: Неужели вы ещё застали?

Гость: Застал. А вы, значит, не играли?

Главврач: Нет. На деньги – как-то мне не нравилось это.

Гость: А у нас говорили, я помню: кто не научился играть в «преферанс», тот обеспечил себе одинокую старость.

Главврач: Ну что же, действительно про меня.

Генрих: Вы не отчаивайтесь, Виктор Семёнович, мы с Анной можем вас научить. Семёна же научили.

Семён: И теперь мне одинокая старость не грозит, – мне повезло.

Гость: Вот, ещё вспомнил: карта не лошадь, к утру повезёт.

Анна: Может быть, вы ещё и про помеху «преферансу» вспомните?

Гость: Конечно. Помеха «преферансу» – скатерть, женщины и шум… (Смутившись). Но к вам, наверное, это не относится.

Семён: Ишь ты!

Генрих: У нас в «преферанс» только одна женщина играет, других нет.

Главврач: Скатерти у нас в обязательном порядке только в столовой. Тишины хоть завались, иногда только дятла и слышно. А на счёт женщин? Женщины, они, уважаемый Анатолий Петрович, не первый год и во флоте служат, и в самолётах летают. Да и вообще, кому помеха, а кому и утеха.

Гость: Это всего лишь присказка, не более.

Анна: А вы женаты?

Гость: Я? Женат, конечно, и дети есть. Вчера дочурку на утреннике снимал, вот, на видеокамеру.

Анна: Не мешает?

Гость: Кто? Кто не мешает?

Семён: Видеокамера?

Гость: Ах, да. Всё готово. Давайте снимать. Вы играйте, играйте.

Генрих: Не все ещё сделали взнос в банк. Ставка прежняя.

Гость: По сколько, если не секрет?

Анна: Не секрет, по сотне.

Гость: Нормально. А деньги у вас имеются?

Генрих: Анна любезно предоставила нам небольшой кредит. Больше нам их взять неоткуда.

Семён: Посетители ходят только к Анне. Ну, та молодая особа, куколка с губками.

Анна: Девушка, как я полагаю, взяла надо мной шефство. Носит мне книги, тёплые вещи, иногда сладости, новые колоды карт. Один раз по моей просьбе дала мне небольшую сумму денег. Но это было давно.

Семён: Это когда нам надоело играть на обёртки от конфет. Сейчас даже смешно.

Генрих: А по мне, так никакой разницы.

Анна: Со временем мы действительно поняли, что принципиальной разницы не существует.

Гость: Как же, деньги и фантики?

Анна: Видите ли, у нас у каждого по полторы тысячи рублей. И, естественно, выше этой суммы ставку мы поднять не можем. Можно, конечно, друг у друга одолжить денег на словах или под расписку. Но дело совсем не в этом.

Гость: А в чём же тогда дело?

Семён: У нас всё время так получается, что одному кому-нибудь выиграть не получается.

Генрих: То один выигрывает, то другой, то третий…

Анна: И так по кругу. В итоге все остаются при своём.

Гость: Значит, вы втроём достигли одинакового уровня мастерства. Вот и всё.

Анна: Вы сказали, что сами играли в карты. И видимо очень увлекались. У нас куда-то подевался элемент случайности. Иногда у нас самих складывается такое впечатление, что мы действительно раскладываем какой-то загадочный пасьянс на троих.