Он привел ее в ванную. Напустил полную ванну воды, взбил пену, помог ей забраться туда и даже слегка потер ее махровой рукавичкой. При этом не снимая пиджака, а только слегка подсучив рукава.

– Теперь вставайте, я вас сполосну, – сказал он.

Она выпрямилась в дивном блеске своей наготы, как сказал бы поэт.

Он душем смыл с нее пену.

– Вылезайте. Вот так… Я укутаю вас в простынку. А теперь я вас вытру насухо, хорошо? А теперь пойдемте, – он взял ее за руку и провел в кабинет. – Не остыло? – он потрогал кофейник. – Нет, порядок. Одевайтесь, выпьем кофе и… и мне через час на экспертный совет… так что… в общем, спасибо за визит.

Дело в том, что бедный профессор играл за другую лигу, но время было такое, строгое насчет этого, семидесятые годы, сами понимаете. Ни о каком «coming out» и помыслить было невозможно.

Тем более перед аспиранткой.

Но она была просто поразительно хороша.

Даже ему понравилась.

Одна студентка влюбилась в преподавателя. Однажды она как-то сумела зазвать его к себе домой и сказала:

– Я вас люблю. Я хочу родить от вас ребенка.

Он несколько смутился. Вторая фраза смутила. Так-то он, может быть, был бы не прочь, но столь серьезные перспективы ему не нравились. Он сказал:

– Но я не собираюсь жениться в ближайшие годы.

– Ничего, – сказала она. – Меня это не волнует.

– Но я даже не смогу тебе помогать! У меня зарплата сама знаешь какая.

– Неважно, – сказала она. – Я сама справлюсь.

– Но я тебя не люблю! – был его последний довод. – Да, ты хорошая, ты красивая, но я вообще-то люблю другую женщину.

– Мне всё равно! – воскликнула она. – Я вас люблю, я, я, я, понимаете! Это для меня самое главное, я вас люблю и хочу от вас ребенка, – шептала она, переходя на «ты». – Не думай ни о чем, я не упрекну тебя ни словом, ни взглядом…

Он вздохнул и начал снимать свитер.

Она покраснела и сказала:

– Сегодня я не могу. У меня месячные.

Потом она удивлялась, что он передал их группу другому преподавателю, а в коридоре проходил мимо нее, как мимо шкафа.

Шизофрениками восхищаются.

Психопатам покоряются.

Депрессивных жалеют.

Олигофренов принимают как данность.

Невротиков – просто любят.

Кто любит, жалеет, восхищается?

Да те же самые!

Шизофреники восхищаются шизофрениками, покоряются психопатам, жалеют депрессивных и далее по списку во всех направлениях.

Разумеется, если встречаются два одинаковых, так сказать, типа, то возможны некоторые дополнительные эффекты.

Два шизофреника, скорее всего, разведутся по каким-то очень важным, высоко принципиальным соображениям.

Два психопата будут ссориться и даже драться.

У двух депрессивных в доме будет, мягко говоря, неубрано. У шизофреников, впрочем, тоже, но по-другому. У депрессивных – пыль на тусклом паркете и нестираный бабушкин абажур над столом с заляпанной скатертью, а у шизофреников – посуда и пепельницы на полу, тут же кипы книг, дисков, фотографий, старых журналов; картинки и записочки, приколотые к обоям.

Зато у двух олигофренов всё будет дружно-весело, чисто-мыто и по-доброму.

А у двух невротиков будет полное разнообразие жизненных коллизий.

– Как же нормальные? – спросите вы.

– Да покажите мне хоть одного нормального! – отвечу я со смехом. Но потом со всей серьезностью добавлю: – Легкая олигофрения или не слишком выраженный невроз – это и есть так называемая норма.

– Я прямо обалдел! – услышал я из-за двери голос моего дяди Эрика. Он разговаривал со своим другом Борей, а я был в коридоре. Я только что попил чай в кухне и возвращался в комнату.