– Я не меньше.

– Меньше. Просто ты ничего не знаешь.

– И слава богу. Мало знаешь, крепче спишь.

– Хочешь, я в чем-то сознаюсь?

– В чем?

– Услышишь… Хочешь?

Михаил подумал, вдруг со злостью произнес:

– Ну услышу. И что дальше? Убью тебя? Повешусь сам? Что дальше?

– Не знаю.

– Поэтому больше не будем. Я тоже не святой. А если надумаешь, поговорим в следующий раз.

Антонина налила вина, покачала головой.

– Не надумаю. Больше не надумаю. Собралась было, не получилось. Ну и слава богу. Видать, так нужно, – сделала пару глотков, тяжело поднялась. – А ты у меня святой, Миша. Клянусь, святой. – Она махнула рукой, чуть не задев бутылку. – Пошли, муженек, баиньки. А то мучаемся дурью и сами не знаем, ради чего. Жить нужно, дорогой, жить.

Она попыталась что-то запеть, Михаил подхватил ее, и они вдвоем направились к дому. По пути Антонина останавливалась, что-то прошептала мужу на ухо, чувственно захохотала. Он тоже засмеялся.

Взяли Артура ночью, когда он спал на широкой гостиничной кровати, хмельно посапывая и забыв выключить телевизор и ночник над головой.

На столе остались недопитый коньяк, ресторанная закуска, бутылки с газировкой, разбросанные купюры.

Стук в дверь Артур услышал не сразу. Когда постучали повторно и посильнее, вскочил, завертел головой, не до конца соображая, где находится.

Подошел к двери, натягивая джинсы, спросил сонным голосом:

– Кто?

– Полиция. Открывайте.

– А что нужно?

– Расскажем.

– Момент.

Артур вернулся к постели, растерянно пошарил в тумбочке, на столе в поисках паспорта, нашел его, напялил футболку, вернулся к двери, открыл ее:

– Ну и какие проблемы?

В номер вошел капитан Муромов в сопровождении двух коллег, за спиной маячила сотрудница гостиницы. Офицер оглядел номер, оценил выпивку на столике.

– Широко гуляем, гражданин Гордеев.

– А что, запрещено?

– Не запрещено. Просто радуюсь за вас. – Муромов подошел поближе к парню, внимательно посмотрел на него. – Артур Константинович?

– Он самый.

– В номере одни?

– Был один, теперь с вами.

– Острить будете в отделении. Паспорт, пожалуйста.

– Без проблем. – Артур нашарил документ в кармане, протянул полицейскому.

Тот изучил его, перевел взгляд на деньги на столе.

– Деньги ваши?

– Так точно.

– Сколько? Помните?

– Это не все. В карманах еще.

– Соберите купюры. В отделении под протокол сосчитаем.

– Можно здесь.

– Не положено. Потом будете говорить, что менты обшмонали. Одевайтесь.

– А по какому праву?

– По праву закона. И пожалуйста, поживее.

– Но я хотел бы знать…

– В отделении все узнаете.

Артур суетливо стал собирать вещи: сгреб в карман пачку денег, сунул ноги в кроссовки.

– Готов.

– Вперед, – сказал капитан.

– А сюда вернусь?

– Думаю, лет через пять, – усмехнулся Муромов.

Гордеев сидел посередине комнаты, тупо наблюдая, как Муромов заполняет бумаги. Капитан то и дело заглядывал в лежащий перед ним паспорт задержанного, делал какие-то выписки, бросал взгляд на сложенные в пакет мятые купюры.

Вошел сотрудник, положил перед офицером листок. Муромов прочитал написанное, поднял взгляд на Артура.

– Совсем интересно.

– Что? – не понял Гордеев.

– Оказывается, вы очень интересный гражданин.

– Собираешься лепить горбатого, начальник?

Капитан вскинул брови:

– Знакомый сленг. Сколько отсидели?

– Год четыре месяца.

– За что?

– Гулял с корешами, выпили, потом стали драться. Кто кого, не помню. Все свалили на меня.

– Такой беззащитный?

– Такой глупый. Был.

– Теперь поумнел?

– По-моему, не очень. Раз в ментуре, значит, опять влип. Опять дурак.

– Проверим… – Офицер полистал принесенные бумаги, что-то отметил в одном пункте. – Прописаны во Владимирской области? С какой целью сюда приехали?