– О! Какие еще у вас хобби? В шахматы играете? Языки учите? Я вот учу китайский. Я жил в Китае с рождения и переехал в Россию только когда мне было уже семнадцать. Поэтому я немного говорю, а вы, наверное, нет.

– Нет, конечно. Да и мои родители тоже не говорили, хотя там работали и жили довольно долго. Это сейчас всё интегрировано, а раньше мы жили в своей, так называемой, общине и даже не контактировали с китайцами.

– Да, помню, я застал немного те времена. Раньше даже уезжая за границу с иностранцами особо не контактировали. Союз был закрыт и политика была такая, изучение языков было не так важно. Их всё равно не могли применять. Это сейчас, когда границы открыты, все ринулись учить языки.

– Да, родители современных детей столкнулись с тем, что не могут говорить, хотя в школе учили по-десять лет английский. Уехав за границу, ничего не понимая, стали переучиваться. Теперь критикуют классическую методику, все ринулись учить по коммуникативной. Не знаю, мне кажется с помощью коммуникативной методики можно разговориться, но имея при этом хорошую базу. А если базы нет, если не учить слова, не начинать с азов, с фонетики, грамматики, то вся эта коммуникативная методика просто… как это говорится: «Пшик». Толку – ноль.

– То есть советская образовательная школа была лучше? – спросил Павел.

– Не лучше, – я задумалась, подбирая слова, – просто было много хорошего, и всё это как-то утратили. Много было критики, многое просто разрушили… вместо того, чтобы сохранить и улучшить. Знаете гимн СССР: «Весь мир насилья мы разрушим. До основанья, а затем. Мы наш, мы новый мир построим…». Это настолько въелось в наше сознание, что мы стали применять этот принцип во всём… разрушим – построим. Я думаю, что те, кто хорошо учился, они, поехав заграницу, и столкнувшись с тем, что ничего не понимают, всё таки быстро адаптировались и переучились. А те, кто не учил, такими неучами и остались и им только и остается, что критиковать.

– Хм, – усмехнулся Павел. – Наконец-то вы разговорились. Эта тема для вас самая актуальная, насколько я понимаю?

– Ну, да, – вздохнула я, – проблемы в образовательной системе, то, с чем сталкиваешься каждый день, наболело.

– Нет, это хорошо. Вы, кстати, так и преподаете химию в МГУ?

– Подготовительные курсы веду, – кивнула я.

– Да… Конечно. Это неорганическая химия, насколько я помню?

– Неорганическая и органическая, в пределах школьной программы, подготовка к ЕГЭ.

– Вы к ЕГЭ готовите, а как вам, вообще, эта система с ЕГЭ?

– Ох, – вздохнула я, – бедные дети. Столько всего… перегружены, много ненужного. Насколько я слышала… могу, конечно, ошибаться, ЕГЭ изначально было придумано во Франции для детей с отклонениями, чтобы хоть как-то их аттестовать. Потом эту систему переняли в Америке для эмигрантов и отстающих, также чтобы хоть как-то аттестовать их и допускать к работе. А потом её переняли мы. Сами понимаете, что из всего этого получится? Ничего… Скорей бы уж её отменили.

– Идут разговоры об отмене ЕГЭ?

– Ну… поговаривают, я не знаю.

– А как же экзамен в Китае, там ведь что-то наподобие этого, разве нет? И его ввели еще в древности. Там система работает… единый экзамен и всё такое…

– Я про Китай ничего не знаю, – ответила я.

– А как насчет лекарств? – вдруг перевел он разговор на другую тему, – Это ведь органическая химия?

– Чаще всего… да.

– Ну, допустим… – задумался он, – а как всё это на практике… Вы помните?

– Не поняла?

– Так, просто спросил. Например, могли бы вы создать антибиотик в домашних условиях.

– Что?! – воскликнула я, – сомневаюсь.

О чем это он? Скачет с одного предмета на другой.