По сообщению Жоржа полоний получается из металлического висмута при его облучении мощными потоками нейтронов в атомном реакторе.
Мы ещё подробно обсудим смысл и значение этой удачи Жоржа. Здесь же отметим только, что это сообщение считается главным достижением «атомного разведчика Дельмара».
Хотя работа по получению полония началась практически сразу после получения данных Жоржа, но
«первые полгода ушли на то, чтобы найти и освоить в СССР добычу природного висмута. Затем освоить металлургическое производство по выплавке чистых металлических висмутовых блочков».[59]
И только в конце 1947 года первые 30 блочков были загружены в экспериментальный канал первого экспериментального реактора Ф-1. В начале 1948 года облучённый висмут был отправлен в Ленинград, в лабораторию Д. М. Зива. Но мощность реактора была недостаточна и к началу 1949 года в Радиевом институте Академии Наук (РИАН) было получено только три миллиграмма полония с активностью 14 кюри. А для одного нейтронного инициатора нужно 50 кюри…
Параллельно с реактором Ф-1 ещё в декабре 1945 года началось строительство первого промышленного реактора «А-1» под Челябинском (ныне Озерск). Началось «на пустом месте». К рытью котлована глубиной 54 метра, в котором должен был разместиться реактор, приступили только в августе 1946 года, через полгода после сообщения Жоржа. Рыли вручную солдаты и зеки!
Известно, что на стройке работали
«свыше 45 тыс. человек – наиболее квалифицированных, ответственных и идейных студентов, инженеров, специалистов».[60]
Но вряд ли можно согласиться с тем, что все они были только ответственными и идейными студентами, инженерами и специалистами…
07.04. Начало строительства атомного реактора «А-1».[61]
Так выглядела строительная площадка первого советского промышленного атомного реактора «А-1» под Челябинском в 1946 году через несколько месяцев после того, как было получено сообщение Жоржа об уже налаженной технологии получения 500 кюри в месяц полония в американском реакторе в Ок-Ридже.
Капризы памяти
Здесь уместно сделать небольшое отступление, связанное с характеристикой изменения восприятия исторических событий по мере удаления их в прошлое. О создании реакторов у нас в стране вспомнил М. В. Ковальчук, Президент Курчатовского института, на мероприятии, посвящённом 70-летию первого испытания атомной бомбы в СССР.
«Когда мы запустили свой реактор, у нас работало, включая кочегара, в Лаборатории № 2, сто человек, а в Америке работало сто двадцать девять тысяч человек в это время, и бюджет был в сегодняшних ценах двести миллиардов долларов».[62]
В другом источнике, давшем отчёт об этом мероприятии в Курчатовском институте, приводится продолжение этой цитаты:
«У нас не должно быть квасного патриотизма, но мы должны знать цену и цену правильности решений».[63]
Общий смысл этого высказывания достаточно очевидно сводится к тому, что его автор посылает «месседж» слушателю: мол, я не хвастаюсь нашими успехами, но «факты и цифры говорят сами за себя».
Попробуем рассмотреть этот месседж подробнее. Первый экспериментальный советский реактор Ф-1 действительно был пущен 25 декабря 1946 года в Лаборатории № 2 АН СССР силами немногочисленного коллектива этой лаборатории
«как опытная площадка для отработки технологий и процессов получения плутония».[64]
Но, приводя эти цифры для демонстрации выдающегося творческого потенциала наших учёных, М. Ковальчук, вероятно, «забыл», что для корректного сравнения по количеству занятых людей и материальным затратам на атомные реакторы в СССР и США в 1946 году, нужно учесть, что именно в этом году в СССР началось строительство завода № 817 с промышленным реактором А-1 – аналогом американского. И это уже совсем другие цифры и количества людей, и финансовых затрат.