За ним вошла Эльра, гордо неся свой бюст.

– А вот и мы. – Грантар кашлянул. – И не одни, подарочек тебе принесли.

– Ну покажи этот подарочек, – Элаикс не улыбнулся.

– Сейчас, сейчас, – Крыса развернулся и высунулся на улицу. – Парни, старшой зовет.

Один за другим в лачугу вошли трое. Первым шел…фариец. Юноша зарычал и ринулся вперед, готовый вонзить ненавистному ублюдку кинжал в горло, но его остановил дикий крик северянки:

– Стой!!! Дай ему сказать!

Рука с занесенным оружием замерла над головой имперского ублюдка, а Элаикс, с трудом сдерживая ярость, прошипел:

– Говори, но быстро и по делу.

– Я хочу убивать! – процедил вошедший.

– Ты, фариец?

Лицо молодого парня – ровесника Элаикса – побелело от ярости.

– Не фариец! Ненавижу! Ясно? Хочу драться вместе. Хочешь – убивай, но не ровняй с ними.

Говорил парень коротко, бросая фразы со злобой. Элаикс приставил нож к горлу своего собеседника.

– Могу убить, говоришь?

– Да.

– Как зовут?

– Инатор. Прозвище – Молчун.

– Не фарийское имя.

– Я, варст, как и Эльра. Не по отцу. Понимаешь?

Перед глазами Элаикса возникло искаженное болью лицо матери. Один глаз заплыл, она кричала и брыкалась, а два дюжих солдата срывали одежду. Рядом вопила не своим голосом Лиэтра, Пустынный Цветок, как ее называли родители. Первой красавицей столицы овладевали распалившиеся легионеры, а из соседней комнаты доносились нечеловеческие крики Миэвы – юной Лисички, озорной младшей сестры, которая однажды принесла ему кувшинку из дворца самого Божественного. Юноша почувствовал, как в уголках глаз скопилась влага.

– Понимаю, – прошептал он, убирая оружие за пояс и протягивая руку для пожатия. – Я – Элаикс, проходи.

Когда Инатор отошел на пару шагов, беглый раб посмотрел на второго рекрута. Им оказался однорукий доходяга неопределенного возраста. С одинаковым успехом бедолаге могло быть и тридцать, и сорок, и даже пятьдесят лет. Тип этот – тощий настолько, что выпирали ребра – был одет в грязное рубище, его нечесаные волосы слиплись и походили на сосульки, а недельная щетина с трудом скрывала ожоги на щеках и подбородке.

– И кто это? – удивился Элаикс. – Он же сейчас рассыплется.

Следующие события произошли настолько быстро, что никто ничего не понял. Вот доходяга стоял на месте. Внезапно он точно по волшебству переместился к Элаиксу и замер, приставив длинный изогнутый нож к горлу юноши.

– Внешношть бывает очень обманчива, мальчик, – проскрипел калека, демонстрируя отсутствие половины зубов. – Шоветую жапомнить это, ешли хочешь выжить. Не важно, нашколько ты шилен и как хорошо проламываешь черепа, ш перережанным горлом ты штанешь всего лишь покойником.

Произнеся это, однорукий плавно перетек обратно и замер, внимательно наблюдая за своим потенциальным нанимателем.

Элаикс коснулся пальцами сонной артерии и улыбнулся.

– Извиняюсь за свои слова. Похоже, ты – настоящий мастер.

– Так и ешть, – без ложной скромности кивнул мужчина. – Мое имя – Аладан, или Шепелявый. Я был первым мечем шфоего племени! Я выштупал на шудебных поединках, вел людей в бой, ишпив напиток богов, и боги вешшали мне!

С каждым произнесенным словом он точно оживал, говорил энергичнее, быстрее, начал помогать себе, жестикулируя единственной рукой. Это было нелишним, так как с дикцией у доходяги наблюдались серьезные проблемы.

– Фарийцы тогда еще были далеко, – Аладан горько усмехнулся, – мы так думали. Ведь наш ражделяли жемли целых трех племен. Понимаешь?

Элаикс кивнул. И это он прекрасно понимал. Его родину вообще отгораживало море, и защищал флот, считавшийся вторым по силе после таверийского. Все это оказалось очень слабой поддержкой против императорских легионов.