Поддержал полководца, войну освятил,

Над Мамаем победу ему предсказал.

А чтоб слово и делом ещё подкрепить,

Он двух иноков с войском послал на войну:

Пересвета с Ослябей…

– То знаем и мы.

И что после, как слух уж об этом пошёл,

Войско русское втрое потом разрослось. –

Перебил инок Тихон рассказ кузнеца. –

Нам история ведома. В списках ещё

Я о битве с Мамаем сказанье читал,

До того, как марийцы сожгли монастырь,

Уничтожив часть списков. Во многих церквях

Поклонился князь Дмитрий святым образам,

Чтобы Русь защитили они на войне.

И, прощаясь с княгиней, ей Дмитрий сказал,

Проливающей горькие слёзы о нём:

«Что ты плачешь, жена? Кто же нас победит,

Если Бог – нам помощник?»… Ты лучше скажи,

Что за подвиг твой дед совершил, что ему

Был подарен такой изумительный нож? –

Он вернул кузнецу его нож. Тихомир,

Недовольный, что так перебили рассказ,

Отвечал хоть не зло, но с досадой на то.

– Вот и думаю я: что же вы-то втроём

Без оружия в путь свой опасный пошли?

Можно, видно, и вам в руки брать острый меч,

Раз монахов игумен послал на войну…

– Нет, нельзя. Разве только подвигнет сам Бог.

Ты – защита для нас. – Так ему отвечал

Сухопарый Варнава. – Но есть и у нас

Посильнее оружье, чем меч или нож.

Это Господа слово. Его мы несём.

И сейчас не с войной мы, а с миром идём. –

Тут Варнава с улыбкой на всех посмотрел. –

Ты же, Тихон, послушай, не перебивай.

Пусть мы многое знаем, да только – не всё.

А ещё раз послушать, так – лучше узнать.

– Я про подвиг скорее услышать хотел. –

Инок Тихон ответил. Сказал кузнецу: –

Ты меня извини, Тихомир.

– Ничего.

– Долог путь наш. К чему торопиться теперь. –

Вновь Варнава сказал. – Продолжай, Тихомир.

В разговоре и путь веселее пройдёт. –

Между тем тропка в лес от реки поднялась,

Так как берег опутал кустарник густой.

По тропинке поднялись и путники в лес.

Тихомир же продолжил рассказ свой о том,

Как с татарами дед его бился за Русь.

5. Юности воспоминанья

– Нам отец о войне той не раз говорил,

Мне и брату, так, словно я сам много раз

Был в сражениях тех, на побоище том.

Так отец говорил: подошёл уж сентябрь,

Как на поле князь Дмитрий построил войска.

С воеводами въехал затем он на холм,

Чтобы рать осмотреть. Что направо гляди,

Что налево – кругом, сколько мог видеть глаз –

Да и сколько не видел, и дальше ещё –

Всюду войско стоит и сражения ждёт.

На знамёнах сияют святых образа

В тёплых солнца лучах; и шумят на ветру,

Развиваются стяги, как гладь облаков;

И с хоругвей полков смотрят смело вперёд

Лики русских князей, и святых, и Христа.

Строй за строем, плечом возле друга плеча

Русь сынов своих вывела насмерть стоять.

Их доспехи сливаются все серебром,

Словно в поле река полноводная вдруг

Разлилась тут от края до края земли;

Их кольчуги блестят, словно рябь на волнах.

Золочёные шлемы на солнце горят,

Словно вспыхнуло пламя румяной зари

Над седою рекой, отражаясь в воде.

Так стояли войска достославной Руси.

Рождества Богородицы праздник святой

Наступил уж. Дни тёплые были тогда.

Ночи тёплые, тихие, утром – туман.

Как пророк говорил: «Для неверных и ночь

Не светла, а для верных, – ясна, словно день».

А с утра был туман: ничего не видать,

Только звуками труб отзывались полки.

До полудня почти не сдавался туман,

Но потом, как рассеялся, видят: стоят

Бусурманов войска. Что направо гляди,

Что налево – кругом, сколько мог видеть глаз –

Да и сколько не видел, и дальше ещё –

Всюду войско стоит и сражения ждёт.

Не одни же татары с Мамаем пришли,

Чтобы Русь погубить: и литовский там был

Князь Ягайло с войсками, армены ещё,

Агаряне, черкесы, буртасы, ещё

Князь рязанский Олег за Мамая пошёл,

Фрязы, половцы… многих привёл хан Мамай