Поневоле любуясь красой берегов.

Сосны стройные были на том берегу,

Золотилась на солнце сквозь хвою кора.

Словно рыбки, плескались в волнах, веселясь

Блики солнца. И, с ними играя, то тут,

А то там, из воды плавники показав,

Рыбья молодь плескалась в весёлых волнах.

Птицы юркие чертят над самой водой,

Чтоб рыбёшку поймать.

– Божий мир! Божий мир!.. –

Говорил инок Тихон, любуясь на лес,

На Ветлугу, на дол. – Как кругом хорошо!

– Хорошо, – согласился Варнава. – А как

Хорошо было б в мире, когда б человек

И раздоров не знал, только б жил по любви.

– Это разве возможно? – спросил Тихомир.

– Почему же и нет? – вновь Варнава сказал. –

Посмотри, как спокойно кругом, хорошо,

Места много для всех. Вот в обители мы

Сколько лет проживали без распрей, без ссор.

Почему бы и всем так спокойно ни жить,

Ни трудиться, и Бога за то восхвалять?

– Это так. Только как же спокойно-то жить,

Если нас, то марийцы, то хана войска

Притесняют повсюду. Под игом-то жить…

– Я тебе о Ерёме, а ты – о Фоме! –

Улыбнулся Варнава. – Ведь я говорю

Не о нас, а о том, чтобы все как один

Жить спокойно могли и оставить вражду,

И друг друга любить; чтобы был весь народ

Как одна мировая душа. Вот о чём!..

– Захотят ли татары-то жить так, как мы? –

Тихомир не сдавался. – Бог разный у всех…

– Для того и идём, чтоб народы мирить

Православною верой, – Макарий сказал. –

Если в вере единой пребудет народ,

То и меньше вражды. Значит: больше любви.

– Это так, – согласился, вздохнув, Тихомир. –

Но пока враг сильнее – и вера его

Крепнет в силе. А стоит лишь силу сломить,

Так и вера ослабнет. Под игом-то жить…

– Сколь веков уж под игом татарским живём,

А сломить они веру Руси не смогли

Ни огнём, ни мечом, и ни силой своей! –

Отвечал ему Тихон. – Так что же сильней?

– Это так, – согласился опять Тихомир. –

Только всё-таки надо и силу сломить,

Сбросить с шеи хомут!

– Кто же спорит о том.

Будет время, и сбросим, – Варнава сказал.

– А ведь было, и мы побеждали татар.

– Это ты про Донского? А ну, расскажи,

Что за подвиг такой предок твой совершил.

Князь Донской-то за что ему нож подарил?

– Дай-ка нож посмотреть, – Тихон тут попросил. –

Я рисунок отделки запомнить хочу:

Может, где и сгодится. – Ему Тихомир

Дал свой нож посмотреть. Сам же начал рассказ:

– С детства слышал о деде я сказы отца.

Ну, о том, как отец мой попал на войну,

Вы уж знаете: сам он сегодня сказал.

Он мне с братом твердил: нам ли, русским, теперь

Подчиняться Орде! Мы же били не раз

Этих подлых татар. И когда-то Тугай,

Ихний хан, что Рязанское княжество жёг,

Получал по зубам возле Выйды-реки.

И Булата-Тимура, хотя и прозвал

Сам себя он Булатом, всё ж били его

Наши русские силы на Пьяной реке.

Вот и Дмитрий не стал подчиняться Орде,

А с Мамаем на бой стал войска собирать.

С ним Владимир, двоюродный брат, славный князь;

Также князь ярославский пошёл; и ещё

Князь ростовский и князь белозёрский пошли;

И Тверской, и Смоленский, и Суздальский князь…

Но не все захотели идти на Орду.

Нет единства у нас на Руси, вот беда.

Даже Дмитрия тесть не пошёл за него,

Тот, который потом Тохтамышу служил.

Князь тверской Михаил отказался идти.

Да и много других на Орду не пошли.

Вот тогда-то Донской стал людей собирать,

Не вояк, не служак, а людей из простых;

Всех, кто хочет увидеть свободною Русь.

До Ветлуги дошли от Донского гонцы.

Так собрался мой дед, да и многие с ним.

С ним отец мой обманом попал в эту рать.

Мне отец говорил: много плакала Русь,

Предрекая погибель от этой войны,

Разоренье, какое и прежде не раз

После стычек терпели от подлых татар.

И тогда Дмитрий с войском народным своим

Посетил преподобного Сергия скит,

Что при монастыре. Сергий Радонежский