Артём вновь отправляет мне сообщение «в контакт». Читаю:

«Однажды во время Первой мировой Иван Викторович Семёновых встретил своего родного брата Семёна Викторовича (прадедушку моей мамы). Иван Викторович был офицер, он ехал на коляске мимо роты солдат и смог по погонам определить как-то, что это часть, где служит его брат. Он вызвал его к себе, накормил, в бане помыл и т.д. Короче, целые сутки мой прапрадед лофу гонял в отличие от своих собратьев по строю)))».

У Александра и Анастасии пятеро детей родилось – четыре мальчика (среди них близнецы) и девочка.

Перед Великой Отечественной Войной прадед Александр заболел туберкулёзом и умер. Во время войны умерли близнецы и их сестра. Остались два брата – Валерий и Юрий Александровичи, да мама их – прабабушка Тася. Как Вы понимаете, Виссарионовичи от Валерия и Юрия дальше «ветку тянуть стали». И «жаворонок» к ним на «ветку» слетел.

Я бывал на многих сельских кладбищах.

В Мордовии в Чукалах меня поразила синева православных крестов на могилах. Кладбище стоит на горе в искусственно высаженной роще и через природную зелень пробивается не менее восхитительная искусственная синь, которая из-за её обилия глазом воспринимается, словно ещё один фон. Представляете? На кладбище все могилы выполнены в одном стиле – деревянный шестиконечный крест, покрашенный ярко синей краской.

Бывал я и на ещё одном сельском кладбище Нехорошевском, в бывшем селе, теперь урочище, Нехорошево. Там у меня прадед по материнской линии похоронен, Михаил. Здесь особенность такова, что большинство могил выполнено в железных маленьких пирамидальных обелисках, тех самых, на которых обычно красные звёзды ставят, однако на Нехорошевском кладбище часть звёзд уступила место православным крестам небольшого размера, под стать обелиску и звёздам.

В Белом колодезе Тульской области на сельском кладбище не редки тонкие каменные плиты представленные в виде квадратов, с гравировкой на них православных символов. Это надгробия девятнадцатого – начала двадцатого века. Я таких не видел больше нигде.

На городских кладбищах, к примеру, московском Николо-Архангельском, или Домодедовском кладбище городского округа, что близ аэропортовской трассы лежит (там у меня похоронена бабушка по материнской линии – бабушка Елена), современность шагает широким уверенным шагом. Могильные плиты, памятники, обелиски, ограды – всё сделано в современном грандиозно-траурном стиле.

Кирилловское кладбище же, что лежит в лесу близ западного въезда в Мантурово представлено в виде этакого сплава Нехорошевского и одного из городских кладбищ. Старые могилы сплошь в жестянках красноармейских обелисков. Их теснят современные грандиозно-траурные. Борьба современности и старого во всём.

Непосредственно напротив въезда на кладбище вездесущие дорожники ремонтируют трассу. Потоки автомобилей регулируются передвижными светофорами, что ответственные люди за собой на колёсах тянут. Перед лесом плохо выровненный земляной пятачок под опорами и токопроводами ЛЭП. Вокруг него молодые тонкие деревья нарождающегося подлеска и у края леса свежие могилы. «КАМАЗ» дорожников видимо на пятачке хотел выполнить разворот и теперь стоит по самые ступени кабины завязший в песчаник. Диво дивное. В Москве такого не увидишь, а здесь, пока мы доставали нужное из машины, подъехал экскаватор, зацепил «КАМАЗ» за борт кузова и выволок из ямы. Тащил медленно, с натугом, проявляя аккуратность, будто бы самую ценную на свете вещь.

Пока я переодевался в плотную куртку с капюшоном и джинсы, как-то от комарья надо же спасаться, в небе над ЛЭП пролетел маленький спортивный вертолёт. Как в детстве захотелось смотреть ему в след и махать рукой: