– Вот это да… Вот это пушка… Хаахаааа…, – произнёс он.

Дед Никанор живо зашёл в зал. Он, держа в руках чайник, слегка возмутился. Глаза округлились.

– А ну положи на место… И не трогай тут ничего руками…, – сурово сказал дед.

Никита даже вздрогнул, не ожидая такого сюрприза. Он тут же положил пистолет на место. И немного смутился. Он бегло глянул на лицо деда. И тут же пожал плечами.

– Да… Я просто посмотреть хотел…, – сказал он.

– Просто только белочки. И то по выходным… Не трогай руками. У меня всё смазано… Садись за стол. Будем чай пить, – сказал дед.

– Да… Я просто посмотрел… Никанор. А откуда у тебя столько пистолетов… Эхо войны… Тут штук восемь… Да…, – ответил Никита.

– Не твоё дело сколько? Это коллекция. Она бесценная. Она мне невероятно дорога… Каждый пистолет… Он мне о чём – то рассказывает всегда… Это всё, что у меня есть. И не имей привычки трогать…, – сказал Никанор.

– Ладно… Что ты завёлся?

– Я не завёлся. А тронешь ещё, дам по ушам…, – настойчиво сказал дед.

– Ладно… Чего ты заладил?…Я не со зла…

– Да… Это всё нервы. Извини, что накричал. Садись за стол… Будем чай пить…, – приятно выразился дед.

– Да… Давай… А то охота уже горло промочить и съесть чего-нибудь…, – ответил Никита.

– Да… Садись за стол. Вот чай тут. Я сейчас…

Никита присел на стул. Он бегло глянул на деда. Его лицо несколько напряглось. Глаза покосились. Мысли путались. «Вот заорал. Что случилось? Пушку подержал в руках. А он заорал сразу, как ненормальный. Хорошо еще бить не стал. И то ладно. Псих. Ладно. Что – то горячо стало. Надо чайку выпить. Вот дед даёт. Откуда у него столько пистолетов. Надо бы узнать? Я и не думал, что… Блин. Сколько же у него пушек… За это можно выручить много денег… Надолго хватит… А он… Как дурак… Вот же ненормальный… Посмотреть уже нельзя… Ладно… Кажись, идёт сюда… Вот это пушки у него… Обалдеть просто. Супер пушки…», – подумал он. Никита взялся за свою чашку.

Дед Никанор, держа в руках горячий чайник, прошёл в большую комнату. Он бегло глянул на лицо гостя. Тот сидел тихо на стуле, чуть понурив своё лицо. Никанор живо наполнил чашки влагой. Он открыл банку с вареньем. И развязал пакет, где лежали сушки с маком.

– Ладно. Давай пить чай. Угощайся Никита…, – сказал дед.

– Да… Спасибо дед…

– Я тут накричал немного… Ничего…

– Да… Ерунда…

Никита взялся за чашку. Он немного выпил чая. А затем уставился на лицо деда. Тот заметно увлёкся чаем, сушками и вареньем. Он, казалось, был голоден.

– Дед… А откуда такой арсенал? Эхо войны…, – сказал Никита.

– Да… Эхо…

– Ну. А всё – таки… Столько много… И разные всё пушки… Как они тебе достались?

– По разному.

– Ну… Расскажи… Что-нибудь… Я никому не скажу… Прадва…

Дед бегло глянул на своего гостя. И глаза прищурились. Сейчас он походил на дикого хомячка, который не очень – то и доверял своему хозяину. Он хотел бежать.

– Ну… Как тебе достался «Люгер». Или как его. «Майзер». Просто интересно…, – спросил Никита.

– Интересно ему… Ну… Маузер… Я нашел в окопе… Когда мы форсировали рубежи немцев. Он лежал на земле. Весь в копоти был. Я его еле заметил…

– Круто… Блин… А ещё. У тебя там много пистолетов. Расскажи, какую-нибудь историю… АААА, – сказал Никита.

– Историю… Хаахаааа…

– Да… Хоть что-нибудь… Просто жуть, как интересно…, – заявил Никита.

– Ладно… Вот слушай… Был такой случай… Было это в сентябре 1944 года. В Белоруссии. Мы за водой на реку пошли. А тут как раз патруль немецкий. Солдат семь там было. А нас трое. Я. Тоша Бубин. Ерёма Красный. Мы значит уже наполнили котелки водой. А тут стрельба дикая. Тоша повалился на траву. Весь торс в крови. Его пули просто исколошматили. Он у меня на руках прямо был. Изо рта кровь пошла. Глаза хлопают. Пули свистят над головой. Затем прогремел взрыв, где – то рядом. Меня оглушило сильно. В глазах даже потемнело немного. Я повалился спиной на траву. Дым в лёгкие заползал противный. Прямо до жути. Я чуть пополз, двигая ногами. А Тошу уже потерял из виду. Ерёма тоже куда – то сразу пропал. Его не видно. А стрельба ещё пуще прежнего началась. Пули свистели рядом. Трава косилась. Меня чиркнуло в плечо. Я стерпел боль. И дальше пополз. Затем вновь взрыв гранаты. Земля подлетела вместе с кочками. Дым столбом. Едкий такой и противный дым. Дышать тяжело. И ничего не видно. Я за кусты заполз, чтобы отдышаться. Уже, значит, пистолет взял в руку. У меня был свой в кобуре. ТТ пистолет этот и есть, что в коллекции. Я чуть осмотрелся. У меня кровь течёт. Гимнастёрка вся в крови. Но рука левая целая. Только чиркнуло глубоко. Тут я не выдержал. Хоть и пули свистели. Я поднялся на ноги. И стоял твёрдо. Я просто побежал на врага, как очумелый. И открыл шальную стрельбы из своего пистолета. Больше у меня ничего не имелось. Только нож ещё в кобуре. А те опешили. Они шнапсом баловались. Пятерых эсэсовцев я положил. Кого – то ещё ранил в руку и в ногу. Но стрелял точно. А меня тоже ранили. И шальная, автоматная пуля просто щеку мою правую чиркнула. Прошла в миллиметрах. Прямо пролетела. Вот такая история, – заключил дед Никанор.