– Лидиана – дочь твоей тетки? – уточнил Дориан. – И графа Артуа?

– Ну, – поняв, к чему клонит друид, Лотар пришел в замешательство и ответил уже не так гневно и уверенно, – вроде как. Имельда, младшая сестра отца, была второй женой графа Бертрана. Она была красавицей, и муж ее очень любил, но детей она родить ему не смогла. Поэтому растила Лидиану как родную дочь. Она дочь первой жены графа. Та оставила его, исчезла, куда – никто не знает. Считается, что ее нет в живых. Темная история. – Лотар замолчал, обдумывая собственные слова в свете того, что узнал от Дориана, потом опять возмущенно вскинулся: – Но это не значит, повторяю…

Дориан поднял руку, пресекая дальнейшие возражения собеседника.

– Понимаю, тебе неприятно предполагать, что в жилах княжны течет кровь друидов. Но ведь мы не знаем, кем была ее мать. Такой роднёй, как М’огнары, не стоит хвастать, и первая графиня Артуа, должно быть, постаралась скрыть от всех свою связь с этой семьей. Но осталось нечто, что выдает принадлежность Лидианы к роду Нилрема Великого. Ты сам говорил, что видел где-то родовой знак М’огнаров. Он вырезан на шкатулке, в которой Лидиана хранит свои лекарства.

– Нет, – испуганно выдохнул Лотар; мысль о том, что Лидиана может оказаться потомком друидов, носительницей волшебства, показалась ему ужасной; он и сам не ожидал, что эта мысль будет ему так неприятна. – Даже если… если так… – Он помедлил, подыскивая слова и перебарывая растерянность. – Это не значит, что Лидиана в чём-то виновата и что кошачий царь имеет на нее права! Да я всё это кошачье отродье собаками затравлю!

– Не советую, – усмехнулся Дориан, тем не менее сочувственно похлопав Лотара по рукаву куртки. – Смиллы хранят в себе весь запас провидения и предчувствий, какой есть в природе. Истребив их, ты нарушишь равновесие и оставишь всех остальных без защиты.

– Какое дело обычным людям до их провидения и предчувствий? – рассерженно возразил Лотар.

– Большое дело, – уже всерьез ответил Дориан. – Представь, что ты спишь в комнате, потолок которой держат тяжелые деревянные балки. И каждую ночь ты слышишь во сне, как балка у тебя над головой скрипит. Ты не осознаёшь этого наяву, но изо дня в день тебя не оставляет дурное предчувствие, и в конце концов ты передвигаешь кровать в другой угол. А в ту же ночь балка над прежним местом падает. Не будь предчувствия, она бы раздавила тебя.

– А при чём здесь смиллы? – не понял Лотар.

– Это они копят в себе предчувствия, видения, сны и делятся их избытком с другими существами. Не будет смилл – не будет и спасительных предчувствий, которые помогают избегнуть опасности. Так что, – Дориан вздохнул, – с их истреблением придется обождать.

– Тогда что ты предлагаешь? – Лотар опять рассердился. – Отдать им Лидиану?

– Я обещал Адее найти невесту для ее внука Дусиэля. – Друид пожал плечами. – Тебе, конечно, это не по вкусу…

– Даже не думай, – резко перебил его Лотар. – Я должен сначала окончательно разобраться во всём.

– Но я обещал… – начал Дориан, но под рассерженным взглядом молодого князя осекся. – Да, хозяин. Но что ты думаешь делать?

Лотар встал из-за стола и решительно отодвинул книгу на дальний край столешницы.

– Шкатулка М’огнаров еще не доказательство. Мало ли, откуда она взялась у Лидианы?

Холодный осенний ветер гонялся за облаками в небе: то закрывал ими солнце, то позволял его еще ярким лучам пытаться согреть землю. Штандарты над башнями замка дрожали под резкими порывами. Прямоугольные зеленые полотнища с фигурами белых львов хлопали и раздувались, как паруса. Скрываясь в тени одного из них, Дориан боролся с дрожью на сквозняке. Скрестив руки на груди, он грел ладони под мышками и выглядывал из-за угла стены, недовольно щуря глаза на двоих, гуляющих вдоль зубчатого каменного парапета.