И вот одно довольно прискорбное событие положило представлению конец. Кто-то из стоящих в толпе людей совершенно неожиданно зажег фейерверк – и откуда он там взялся? Постойте-ка, фейерверк? В первые мгновения вспыхнувший свет показался собравшимся именно фейерверком, хотя на самом деле таковым не был. Это вспыхнула магнезия, которую принесли газетные фотографы, чтобы сделать снимок. Магнезия на секунду отчетливо высветила жуткую фигуру обезумевшей женщины: она по-прежнему сжимала в руке пистолет и, потряхивая всклокоченными волосами, бесцельно бродила по крыше туда-сюда. При виде ее люди в безотчетном порыве едва не разразились приветственными криками.

В этот-то момент все и произошло. Неожиданная вспышка, судя по всему, страшно перепугала сумасшедшую. Из-за этого она, похоже, потеряла равновесие. И, сорвавшись, кубарем полетела вниз, в толпу.

Я непроизвольно зажмурился.

У меня не было сил дольше там оставаться, перебарывая тошноту, подступающую от непрестанного переглядывания со смертью.

Поэтому, смутно улавливая звучащие в толпе крики: «Она еще жива!», я тихо, не открывая глаз, удалился.

Игры их напоминали мышиную возню.

Мальчишки отыскали где-то кучу старых татами, притащили их в заброшенный сарай, разложили рядком поверх потолочных балок, и получилось у них в закутке между балками и крышей что-то вроде комнатки. И хотя в убежище этом сильно пахло плесенью, лучшего места для игр, в котором обожавшая секреты детвора могла бы столь же надежно укрыться от чужих глаз, нельзя было и придумать.

Там всегда царил полумрак. Поэтому, играя в сарае, мальчишки даже среди бела дня как будто продолжали видеть сны. Всем им было лет по десять. Как только заканчивались школьные занятия, они ненадолго заглядывали домой, чтобы, скинув ранцы и сандалии-дзори[25], схватить взамен что-нибудь для игр, – и тут же снова убегали. Некоторые из них потихоньку таскали у родителей сигареты. Когда эти храбрецы приходили с уловом, каждую сигарету раскуривали на двоих-троих, затягиваясь по очереди. А в один прекрасный день кто-то из мальчишек притащил тайком из дома женскую гипсовую фигурку (статуэтка изображала саму Венеру). Поначалу ее передавали друг другу с большой осторожностью, как нечто таинственное и непонятное, но вскоре кто-то из ребят решил лишний раз прикоснуться к диковинке, началась драка, и в итоге статуэтке поотбивали руки-ноги: гипс разлетелся на осколки. Закончилось все еле сдерживаемым приглушенным смехом… На самом деле даже во время веселых игр и дружеских потасовок ребята почти не издавали звуков. Закричи кто-то из них в полный голос, и его, без сомнения, тут же подвергли бы наказанию как злостного нарушителя установленных в их компании правил. Мальчишки ревностно оберегали тайну своего убежища для игр. Как поэтов волнуют и вдохновляют законы построения рифмы, так ребят будоражила необходимость соблюдать некие договоренности: с ними игра становилась еще увлекательнее, и мальчишки это понимали.

День за днем детвора резвилась в своем закутке, точно стайка мышей.

Но однажды в сарае случилось нечто невероятное.

Неясно, кто первым об этом заговорил, но слух быстро разнесся среди друзей: под крышей объявился гипсовый монстр.

Как-то вечером один из ребят задержался в убежище. Все уже разошлись по домам, а он все еще сидел наверху. В какой-то момент он начал рассеянно собирать разбросанные тут и там гипсовые осколки. Искал их в темноте на ощупь и складывал вместе. Затем попробовал подобрать один к другому и в итоге, повертев их так и этак, сумел сложить что-то похожее на принесенную когда-то в сарай статуэтку. Женской фигурке не хватало только головы. В надежде отыскать недостающий фрагмент мальчишка зажег спичку. Затем еще и еще… Но все было бесполезно: заветного осколка нигде не находилось. В конце концов, отчаявшись найти пропажу, мальчишка, все еще сжимавший в пальцах зажженную спичку, поднял взгляд от татами. И не смог сдержать удивленного возгласа. Прямо перед ним, в воздухе, смутно белела освещенная огоньком спички гипсовая голова, которую он искал. Только выглядела она чересчур большой – совсем как отрубленная голова человека! Мальчишка, разумеется, испугался и убежал…