Следовало уйти сразу, развернуться и бежать без оглядки, но Келия позволила себе любопытство. Посетители заезжего дома занимались обычными делами: деревенские мужики и женщины пришли выпить пива и вели шумные разговоры, у дальней стены ужинала семья с двумя детьми и пара вооруженных мужчин – похоже, купец и его охрана. Никто не замечал закутанную в плащ фигуру за одним из столов, не показывал пальцем, даже не косился. Похоже, что никто и не подозревал, что рядом с ними сидит древний чародей. Хотя он выглядел настолько чужеродно, что невозможно было не обратить внимания. Даже если бы Келия не ощущала исходящих от мужчины волн пьянящей свежести, то не смогла бы пройти мимо незнакомца в плаще с капюшоном, поверх которого ещё накинут шарф, сидящего рядом с шумной подвыпившей компанией.

Всё же, стараясь сохранять невозмутимость, она подошла к стойке и поздоровалась с хозяином.

– Опять к тётке поехала? – улыбнулся Оуэн, торопясь к ней с гулким стуком, почёсывая седеющую бороду.

Стучала по полу деревянная нога. Оэун вернулся с ней со второй Войны крови, и был этому ужасно рад. Многие вернулись совсем калеками, не способными ни к какой работе. А ещё больше людей не вернулось вовсе.

– Как всегда. Ты же мою тётушку знаешь. Ну, ничего, пара недель в Феаморе – и я уже вернусь к вам. И моргнуть не успеешь.

– В этот-то раз хоть с обозом поезжай. Как раз вон в Феамор едет, семья приличная, и с охраной. А то мне каждый раз сердце щемит, что ты одна так далеко бегаешь. Ты девица, конечно, себе на уме, но всё же… всякое случается.

– Да что тут со мной может случиться? – рассмеялась Келия. – До Феамора идти меньше суток, ещё и почтовая переправа по дороге стоит. Да и места у нас тихие, слава святой Эльме, ни фейри, ни лихих людей нет.

Келия постучала указательным пальцем правой руки по вытянутым – указательному и среднему – левой, отгоняя беду. Но всё же пообещала Оуэну поехать с купцом. И даже двинулась в его сторону, правда вовсе не для того, чтобы попроситься в обоз, а для того, чтобы разглядеть чародея, который сидел по пути. К сожалению, он оказался закутан в такое количество тряпок, что судить уверенно можно было лишь о высоком росте.

Пройдя мимо, она устроилась за самым дальним столом в углу, который сегодня пустовал. Купец сидел рядом, так что, если бы Оуэн обернулся, она могла сказать, что её смутили охранники, и она просто собиралась с духом. На самом деле никакой тётки у неё не имелось, и ехать в Феамор она не собиралась. А пережидать весну требовалось вдали от людей. Купец с семьёй, выбравшие именно этот день для остановки в Ночлеге, могли испортить её легенду. И, к сожалению, выглядели они вполне благодушно, чтобы согласиться подвезти сиротку.

Келия перевела взгляд на чародея, тот продолжал сидеть и словно вовсе не двигался. Хотелось бы ей узнать больше о таинственном пришельце. Служители Святой Эльмы учат, что желать нужно тихо, иначе мечты может подслушать Рогатый и исполнить на свой манер. Правильно, видно говорят.

Дверь отворилась, впустив волну пара, и внутрь вошли двое мужчин в длинных серых плащах с красными нашивками. Сысковики. Признать в них опалённых можно было и без всяких опознавательных знаков, но нашивки означали, что они служат арк-ригу, и простым людям бояться не стоит. Впрочем, более радостным от этого их появление не становилось.

Мужчина, что шёл впереди, пригладил ярко-красную шевелюру – по волосам пробежали искры, потом обвёл зал пылающим взглядом, заставив даже самых здоровых мужиков втянуть голову в плечи, и небрежно кивнул в сторону закутанной фигуры чародея. Тот, что шёл позади, благополучно скрывал лицо под широким капюшоном, зато нёс перед собой громоздкий серебряный кубок с витым узором по краю. Из кубка шло слабое голубоватое свечение, мужчина обвёл им зал, и над чашей вспыхнуло синее пламя. Опалённый встряхнул кубок – пламя утихло, вновь обратившись едва видными язычками. Его спутник тем временем двинулся к чародею, который оставался совершенно безучастным и даже не обернулся.