– Ни! Ху! Я! – довольно возразил Уайт, предвкушая продолжение диспута, – Старостью, Господь даёт человеку время и возможность… – Уайт немного помолчал и подняв вверх указательный палец, изрёк, – …грехи молодости лихой замолить! У всех же они есть, грехи – то… Кто – то, кого – то «замочил» невзначай или на хуй послал не по делу. А может и просто «трахнул» и позабыл на утро, кого. Такое же, тоже часто бывает, согласись…

– Не отрицаю, – согласился Блэк, – А, отчего ж тогда, молодые – то мрут? И чаще всего, ведь – самые лучшие и талантливые!

– А ты не знаешь?! – искренне удивился Уайт, – Так это же им Господь «условно – досрочное» выписывает… Из этого ада! За примерное поведение и дела добрые.

– Нарядно нарезаешь, братан! – согласился Блэк, – А ведь есть же, бля и те, которым в этом аду, в самый раз – ништяк, – и немного подумав, спросил, – Догадываешься, кому в аду, кайф?

– Знамо дело… Чер… тям… – почти шёпотом произнёс Уайт и в салоне катафалка повисла глубокая, многозначительная пауза, – Так вот, возвращаясь к нашему разговору… На добрые дела – сил нужно немерено. Это вон, грех – дело тупое, а значит и нехитрое. И копятся, копятся, грешки – то наши, день за днём…

Уайт быстренько, чтобы не потерять кураж, закурил, схватил свой смартфон, сотряс им воздух и продолжил:

– Интересную эпоху мы с тобой застали, братан! Вот помнишь, раньше, в юности нашей, комсомольской… Ведь, пол района обежишь, чтоб позвонить кому – то. А в будке той, телефонной – либо трубки нет, либо – насрано, горкой. А теперь, мы даже представить себе не можем, как без этого, вот… гад… же… та, жить!

– Я – то… хорошо представляю, – возразил другу Блэк.

– Нее… ну, ты – то, понятно – бездельник! А вот, если мне, деловому человеку в Америку позвонить срочно нужно?! Да ещё и с видео…? Сигнал – то, за мгновение туда долетает и всю инфу передаёт! И, сразу же, возникает вопрос! Неужто, организм наш – тупее смартфона?! И тут же, ответ, сам собой, напрашивается… Однозначно, тело человеческое – куда совершеннее этого куска пластмассы! Вот и получается, что Душа – самая совершенная «флешка», созданная Богом, для накопления грехов наших и дел праведных. А её, «флешку» – то, эту, положа руку на сердце, периодически «обнулять» надо! Освобождать от скверны всяческой! И, ни как – нибудь! А, посредством самого искреннего покаяния, за содеянное. Можно даже не у попа, а просто так… По совести… В поле… В небеса, глядя! А коли, не обнулишь вовремя – так и прибудешь, однажды, в Царствие Небесное, не как Ангел белокрылый, а как мешок с говном. Плюхнешься и растечёшься вонючей слизью у врат райских. И, конечно же, не примут тебя в таком непотребном виде в райские кущи, а просто сметут поганой метлой, брезгливо, в ад, где миллиарды таких, как мы с тобой, говнюков, пребывают в вечном томлении духа.

– А мы – то тут, причём? – удивился Блэк.

– Ну… это я так… К примеру… Не обижайся! Наливай, давай!

И пока Блэк разливал по стаканам водку, Уайт подвёл жирную черту под своими душекопательными изысками:

– Слабо верится мне, Серёга, что Господь создал такую сложнейшую субстанцию, как Душа, чтобы она прожила, как мотылёк, отмерив собой, всего лишь ничтожное мгновение одной человеческой жизни и унеслась бесславно в небытие.

– Ну, тогда и скажи мне, если ты такой умник, что там за гранью – то? – без всякой надежды на ответ, спросил Блэк.

– Да Бог его знает. Доживём – увидим! Своими… Собственными… Глазами… – загадочно заключил Уайт.

Стаканы у наших ребят – «правильные», гранёные, с ободком, самые настоящие, двухсотпятидесятиграммовые. Из «застойной» эпохи. Так – как, у них всегда литр, то простые арифметические расчеты позволяют понять, что во время их традиционных встреч, они выпивают три раза по 166,66666667 граммов водки на нос, и по литру пива. Это и есть годами выверенная доза, границы которой друзья стараются не нарушать, в угоду прозрачности мыслей и качеству артикуляции.