– Ну и как тебя ТАМ… встретили? Не обижали?

Славик медленно встал на ноги, распахнул свой кожаный плащ, отстегнул и со стуком бросил на пол кобуру с пистолетом, безучастно огляделся по сторонам, порылся в карманах, веером размахал по сторонам наличность и решительно зашагал прочь. «Вот и ладно…", тихо сказала Десса и добавила: «Неблагодарный…

Лайфа быстро засобиралась, сославшись на занятость и пообещав надолго не пропадать, села за руль своего микроавтобуса, со странной надписью: «НИИ Трансплантации Душ», тотчас укатила в неизвестном направлении. Десса поманила пальцем Любашу и спросила: «Мы можем поговорить тет – а – тет?». Вдова властно отмахнула рукой Гришке. Он вышел из кабинета. За ним последовали и наши друзья, плотно прикрыв за собой дверь.

– Пивка бы, – мечтательно произнёс Уайт.

– И я бы не отказался, – подтвердил Блэк.

Мысль о пиве, и не только о нём, очень мешала работать. Но, разразившийся телефонный звонок прервал сладостные грёзы, заставив друзей, позабыв обо всём, лететь в секционную, где судмедэксперт Фыриков и санитар Кумаркин, в этот момент, совершали вскрытие августейшего тела. Разложенные в рядок внутренние органы, распиленные головы и отдельно лежащие от них мозги, давно уже не шокировали Уайта, а вот у Блэка, чуть не вызвали законную рвоту.

– Что случилось?! Клад откопали?! – распахнув дверь секционной, спросил Уайт.

Фыриков, не отрывая взгляда от секционного стола, тихо процедил сквозь зубы и маску на полном серьёзе:

– Похоже, да! Ты точно выстрел слышал?

– Мне не веришь – вон, у Серёги спроси, – кивнул на Блэка Уайт.

– Ни пули нет. Ни дырки от неё. Здоров, как бык. Такого организма, ещё лет на двести бы хватило. И ещё… Коронки то у него, бриллиантовые… Что делать будем?

– Да ладно, не пизди. Так не бывает, – усомнился Уайт.

– Даблябудузубдаю, – «забожился» Кумаркин и для пущей убедительности провёл большим пальцем себе по горлу, – Посмотри вон, на подоконник.

– Ну, вообще – то, зубы – это не мой бизнес… – после недолгого раздумья ответил Уайт, – Но, добрый совет дать могу. В землю закопайте! А хули вам, богатым?!

– А вдруг, вдова «запалит»? – осторожно прошептал санитар Кумаркин. – Ага. Щас блядь, «запалит»! Она им при жизни – то брезговала, а ты хочешь, чтобы она ему сейчас в жопу залезла?!

– В рот, – деликатно поправил Уайта, Фыриков.

– В наше странное время, для некоторых, это не имеет никакой разницы, – парировал Уайт, – Счастливо оставаться!

И вновь закипела работа. Фыриков и Кумаркин, забыв обо всём на свете, снова запустили все свои четыре окровавленные руки, в отработавший своё, организм Василь Митрича. Прежде чем уйти, Уайт, обернувшись на подоконник, на котором, горя всеми цветами радуги, сияя и переливаясь, лежали олигарховы бриллиантовые челюсти, коротко заметил:

– Спрятали бы, хоть…

– А, чужие здесь не ходят! – гордо ответил Кумаркин.

Поднимаясь вверх по лестнице, Блэк нутром почувствовал слежку. Обернувшись назад, он увидел, как кто – то прошмыгнул за угол.

– Серёг, похоже, за нами следят, – шепнул он.

– Мнительный ты, Серёг. Тебе же уже сказали, что чужие здесь не ходят, – отшутился Уайт и подмигнул.

А в это время, в офисе морга продолжался долгий разговор Дессы с безутешной вдовой Любашей.

– Хочу кое – что предложить Вам, барышня. В порядке эксперимента, так сказать.

Любаша пристроила ногу на ногу и развязно так, протянула:

– Нууу… Предлагай!

Не обращая внимания на хамский тон Разгары, Десса продолжила:

– Я предлагаю, милочка, похоронить Вашего мужа скромно, но со вкусом. А разницу денег, от дорогущего гроба и непомерно нескромных венков – раздать неимущим, чтобы непрестанно молились за его грешную душу.