– Я, вот, себе «капусты» на десять жизней вперёд «нарубил», но грустно мне и всё тут! Даже и не знаю теперь, чем себя ещё побаловать. Ну, всё уже было! Всё! Только в космос не летал, на хуй бы он нужен… Вот, что бы ты сделал на моём месте, Славик, будь у тебя столько бабла, сколько у меня? – неожиданно обратился Лемуренко к шофёру, – Ну, понятное дело там… дома, машины, яхты, брюлики, мебель, картины, прислуга, жратва лучшая, бухло любое, бабы, парни… даже… – чуть запнулся «хозяин жизни» и продолжил, – Любые артисты дома у тебя, колыбельные песенки на ночь поют. А дальше то, что??? – и, покивав головой, горестно заключил, – Ску… ка… ти… ща!

– Ну… когда есть уже всё… тогда, наверно… и бедным… можно… немного… – смущённо произнёс Славик, чуть не поперхнувшись куском шашлыка.

Тут, Лемуренко «вскочил» на своего «конька» и, передразнивая Славика, скривил рожу:

– Бедным… можно… немного… А, вот скажи, любезный, на… ху… я?! Нищету плодить?! Хотя… если захочется у кого – нибудь, куража ради, целое государство отжать, нищета окажется весьма кстати! Будет, кому воевать! Чтобы, ежели, за две копейки на войну позвали, они и побежали бы туда, толпами. И убьют – не жалко. Вот и ответьте мне теперь, господа хорошие, – окинув гордым взглядом присутствующих, спросил Лемуренко, – А надо ли вообще платить «бабки», всем этим нищебродам – лекарям и училкам?! Бедным – ни здоровье, ни знания, не… нуж… ны! Бедные! Должны! Воевать!

– Резонно! – вставил Гришка, выступив на данный момент, в роли туалетной бумажки.

– А ещё… – продолжил Лемуренко, вынув из кармана какую – то коробочку, – …я тут себе таблеточки прикупил. От всех болезней, сразу! Выпьешь, и никогда у тебя: ни рака, ни паралича. Двести лет живи и радуйся! Всё! Поехали домой! Устал я сегодня!

Долгое время, молча просидев у окна, приложив ладонь к уху, блондинка неожиданно, обращаясь к Уайту, тихо так, но очень хищно, произнесла: «Ты только посмотри, что он такое несёт! Двести лет, говоришь? Ну – ка, сверни, дружочек, к этому ресторану. Похоже, не зря прокатились».

Уайт послушно повернул руль и остановился. Честно сказать, его автобус выглядел довольно убого, по сравнению с дорогущими автомобилями, стоящими у входа в ресторан, а сами наши герои, по сравнению с сотрудниками охраны, очень похожими друг на друга, самцами человека, непоколебимыми, в своей собачьей преданности, по отношению к кормящей руке.

Застыв, как пантера перед прыжком, блондинка терпеливо, немигающим взглядом наблюдала, как появившийся в проёме двери Лемуренко, громко рыгнул, переливисто пёрнул, смачно харкнул и с очень строгим, недовольным видом сделал шаг по направлению к своему лимузину.

«Ты только посмотри на него, какой важный! Прямо – царь! Двести лет… Двести лет…» – произнесла блондинка с загадочно – мстительной улыбкой, – «Вы говорили, олигархов не завозили давно? Держите!» – и хитро посмотрев на ничего не понимающих друзей, не дожидаясь ответа, сложила свою очаровательную ладошку в форму пистолета, выставив вперёд два пальчика, направила их в сторону Лемуренко. Потом, тихо произнеся «пуфф» – изобразила выстрел. Он, почему – то, получился совершенно реальный и громкий. А после него в воздухе пронёсся странный, очень напоминающий, срезающей траву косы, звук. Лемуренко схватился за сердце, сделал несколько коротких шагов, тихо осел на ступеньки своего собственного ресторана и тут же… умер.

Блондинка демонически захохотала и, дунув на свои очаровательные пальчики, якобы в ствол пистолета, с видом сытой кошки, произнесла: «Ой, как неожиданно – то, всё получилось! Welcome to hell, Ваше бывшее величество! Двести лет…» – после чего, обращаясь к оцепенелым друзьям, с напускной скорбью в лице, добавила: «Похороните уж, как попросят. Со всеми почестями, похороните. Всё. Приехали. Открывай.