Где-то в этой иерархической цепочке и находились воинствующие мистики, которые могли общаться с мертвыми и творить другие чудеса, думал Юлий. Ходили слухи, к которым следовало прислушиваться в такой же мере, как к звуку падающей в колодец воды, что высоко над обитателями Святилища располагался орден священников, которые назывались, если их осмеливались называть, Хранителями.

Хранители, по слухам, составляли секту, доступ в которую открывался только избранным. Эта секта сочетала в себе двойную роль – солдат и священников. Они хранили знание. Они знали то, чего не знали даже в Святилище, и это знание давало им силу. Храня прошлое, они претендовали на будущее.

– Кто такие Хранители? Видели вы их? – спросил Юлий в беседе с отцом Сифансом. Тайна возбуждала его. Им овладело страстное желание стать членом таинственной секты.

Приближался конец обучения. С течением времени Юлий возмужал. Он уже не оплакивал судьбу своих родителей. Да и дел в Святилище у него было достаточно. Он обнаружил в последнее время у своего отца-наставника ненасытную жажду сплетен. Обычно глаза его начинали мигать чаще, губы дрожали, и обрывки разных сведений срывались с его губ. Каждый день, когда двое мужчин работали в молитвенном зале своего ордена, отец Сифанс позволял себе небольшую долю откровения.

– Хранители могут жить среди нас. Мы не знаем, кто они. По виду они ничем не отличаются от нас. Может быть, и я – Хранитель. Почем тебе знать?

На следующий день, после молитвы, отец Сифанс поманил его рукой в перчатке и сказал:

– Пошли, я покажу тебе кое-что. Все равно срок твоего послушничества скоро кончается. Ты помнишь, о чем говорили мы с тобой вчера?

– Конечно.

Отец Сифанс поджал губы, прищурил глаза, поднял свой острый нос к потолку и раз десять резко кивнул головой. Затем он засеменил прочь. Юлий последовал за ним. В этой части Святилища огни были редкостью, а в некоторых местах запрещены вовсе. Двое мужчин уверенно двигались в кромешной тьме. Юлий скользил пальцами правой руки по высеченному вдоль стены галереи рисунку. Через некоторое время они миновали Варрбороу. Юлий уже хорошо читал стены.

Впереди должны быть ступеньки. Два прита со светящимися глазами трепыхались в ивовой клетке, указывая место, где соединялась главная галерея и боковая и начинались ступени. Юлий со своим духовным наставником медленно, клак, клак, клак, поднимался вверх. Мимо них по бесконечным проходам двигались в непроглядной тьме другие люди. Юлий без труда избегал столкновений с ними.

Наконец они оказались в Тангвилде. Об этом сообщил рисунок на стене, который прочли пальцы Юлия. В никогда не повторяющемся, для каждого места своем, рисунке как бы из переплетенных ветвей пальцы Юлия то здесь, то там нащупывали фигурки зверей, которые, как думал Юлий, были плодом воображения давно умерших художников – эти животные прыгали и ползали, плавали и карабкались. По неизвестной причине Юлий представлял их себе в ярких красках. Лента высеченного рисунка шла вдоль стен во всех направлениях, и везде она была шириной в ладонь. Это составляло одну из тайн Святилища: всякий, кто запомнил различные узоры, характеризующие те или иные сектора, и зашифрованные знаки, указывающие на поворот, ступени, комнаты, могли с уверенностью ориентироваться в лабиринте коридоров.

Они повернули в низкую галерею. Здесь рисунок на стене изображал каких-то мужчин, сидящих на корточках, с вытянутыми руками перед хижинами. «Мы, должно быть, перед входом куда-то», – подумал Юлий, с любопытством изучая рисунок ладонью.

Сифанс остановился, и Юлий наткнулся на него, пробормотав извинения. Старый отец-наставник отдыхал, упершись в стену.