С июня семьдесят четвёртого года в составе отряда кораблей мы выполняли задачи боевой службы в районах Средиземного моря, Центральной и Южной Атлантики. В январе семьдесят пятого вернулись в Североморск. По итогам года БПК «Адмирал Макаров» занял первое место в соревнованиях на первенство флота в поиске подводных лодок.

А седьмого ноября семьдесят пятого года по сигналу тревоги вышли в море. Выполнили поставленную задачу – а нам новый приказ. Из северных морей в южные широты. Гвинея и Ангола. Где разгорались конфликты, там мы и несли боевое охранение. В Североморск вернулись в начале июля семьдесят шестого года.

Несмотря на все тяготы флотской службы, я навсегда проникся чувством гордости за свою страну. Корабль научил меня не сгибаться и стоять плечом к плечу в едином строю защитников Родины.

Время с каждым годом убыстряет бег. Календари сорят днями, как в осенний листопад. Я уже седой, и лёгкая плешь пробилась сквозь бывшие когда-то густыми волосы.

Но по-прежнему в последнее воскресенье июля в день ВМФ достаю из шкафа бескозырку. Расправляю чёрные с золотыми якорями ленты. Тельняшка, пережившая множество штормов в стиральной машинке, как прежде, готова согреть меня. Потерявший былую яркость гюйс привычно ложится на плечи. Форма стала той ниточкой, которая навсегда связала с флотской семьёй.

Я точно знаю, что где-то в океане несёт боевую службу корабль со знакомыми буквами вдоль бортов. Это четвёртый «Адмирал Макаров» под Андреевским флагом на страже Родины. Выпрямляю спину. Грудь вперёд. Правая рука у виска. Мы снова в строю!

У меня нет особых талантов.

Я всего лишь чрезвычайно любопытен.

Альберт Эйнштейн

Помните себя в детстве, когда каждый день превращался в увлекательное приключение с поиском ответов на тысячи «зачем» и «почему»? Не обременённые школьными знаниями, мы были первооткрывателями окружающего мира. Моё детство пришлось на начало шестидесятых годов прошлого века. Время больших строек. Котлованы, вереницы грузовиков, гусиные шеи кранов, крики: «Майна! Вира!»

Мы получали первые представления о сопромате, когда из металлических прутков гнули полозья для катания с горки. Первые химические опыты проходили не в школьной лаборатории, а за котельной, где, прячась от взрослых, закупоривали бутылку с водой и карбидом. Но тернисты пути первопроходцев. И полны коварных ловушек…

Эта история приключилась со мной летним жарким днём. Мне было лет семь. Отец работал помощником машиниста в метро, и я всё просился посмотреть, что же это за работа такая, на которую он то уходил среди дня, то не возвращался и ночью.

И вот свершилось! Я сидел в кабине состава рядом с машинистом. Как заворожённый, глядел в летящую навстречу темноту туннеля. Из мрака, словно вспышки выстрела, проносились редкие фонари. В свете прожектора блестели длинной лентой рельсы.

Кажется, я забывал дышать, пока состав нёсся от станции к станции. Платформа, остановка, вдох… И вперёд! Как в космос, в темноту туннеля…

Волшебство было недолгим – состав отправился в депо. Пока папа с машинистом передавали смену, меня оставили в курилке, строго наказав никуда не отлучаться.

Ага! Легко сказать, когда рядом такое увлекательное действие происходит: перегоняют вагоны с места на место, гремя сцепкой. Из соседних ворот вытягивался блестевший на солнце мытыми боками состав.

Я как следопыт крался вдоль забора, за которым прямо передо мной открывалось то, что ни один мальчишка не видел. Мимо катились колёсные пары с тормозными башмаками, массивные токосъёмники. Всё, что обычно скрыто под платформой, что простым смертным недоступно, проплывало перед глазами.