Если бы меня ударили из-за угла чем-то большим и звенящим, то, вероятно, эффект от предложения Крота был бы всё равно более впечатляющим.
Я смотрела на некрасивое толстое лицо мужчины, сидящего за столом напротив меня, и не могла отвести взгляда. Не понимала, что такое говорят эти мокрые губы? О чём он вообще?
Он считает, что раз я такая экономная и молчаливая, то достойна стать его женой? Женой старого крота? Зачем? Скрасить ему старость? Я?
– Понимаю, что моё предложение несколько неожиданно для тебя. Ты ведь уже немолода, Лизонька. Подумай. Не торопись в своём решении. Нам будет хорошо вместе, я это чувствую. Ты не будешь ни в чём нуждаться, – говорил тем временем Вениамин Борисович.
А я всё хлопала ресницами. Пыталась уложить в голове услышанное. Это я немолода? Да мне всего тридцать пять, и буквально вчера вечером я ощущала себя на восемнадцать-двадцать!
– Мне скоро шестьдесят пять лет и пора уходить на пенсию. Думаю, тебе некогда будет работать, если мы станем жить вместе, то у тебя появится много приятных обязанностей. Я ведь вижу, какая ты отзывчивая, добрая и заботливая женщина. И ценю это очень высоко, – продолжал говорить Крот.
Сейчас я вела себя как обычно. Как в любой непонятной для меня ситуации застывала испуганным кроликом и ждала, может, как-нибудь без меня, моего вмешательства само рассосётся.
Так. Если я сию секунду не оттаю и не проявлю свою реакцию, то окажусь замужем за старым, страшным и жадным мужиком помимо своей воли!
Лиза! Очнись уже! Пора!
Четырнадцатая глава
– Вениамин Борисович, – начала я тихим и неуверенным голосом, но начальник, взмахнув ухоженной рукой, перебил меня:
– Конечно, Лизонька, конечно, тебе нужно время, чтобы осознать и принять моё предложение. Я понимаю. Не торопись. Можешь подумать пару дней. Я подожду!
Он подождёт? Пару дней! Что ждать? Бежать нужно. Мне нужно бежать! Со всех ног!
– Хочу написать заявление об увольнении, – проблеяла я и закашлялась, подавившись воздухом.
Да что же это такое! Лиза! Очень решительно у тебя получилось, ага! Возьми себя в руки, тряпка! Что ты блеешь, словно овца! Откуда такой тон! Ругала я сама себя, но по-прежнему сидела на стуле, сжавшись в комочек.
– Выпей, милая, – недалеко от меня появился стакан с водой и рука Вениамина Борисовича, ползущая по столу с этим стаканом.
– Нет! – прорезался у меня звонкий голос. – Я не хочу! Спасибо!
Рука остановилась, и я с облегчением прикрыла глаза. Нужно как-то прекратить всё это. Завершить.
Как бы я ни относилась к Вениамину Борисовичу, но обижать его мне не хотелось. За всё время моей работы под его руководством он не сделал мне ничего плохого. Ни разу не обидел и не наорал. Всегда был вежливым и корректным. А то, что я произвожу впечатление бесхребетной амёбы, так это моя вина.
Господи! Лиза! Ты ещё не наелась своим конформизмом? Встряхнись, кулёма!
– Это очень хорошо, Лизонька, что ты приняла такое верное решение! – говорил, пока я занималась самобичеванием Вениамин Борисович, – не волнуйся, милая! Ты не будешь нуждаться рядом со мной. Я собираюсь выделять тебе на женские штучки тысячу в неделю. Или этого мало? Может, две?
И он улыбнулся. Сверкнули стёкла очков, отражая уличный свет.
Меня передёрнуло. Буквально. И я попыталась понять, что Крот мне говорит. К чему это всё? Я же… Вот чёрт! Он решил, что я согласилась на замужество! Поздравляю тебя, Лиза, ты идиотка!
– Вениамин Борисович, – начала я сдавленным голосом, – можно, я напишу заявление.
– Конечно, конечно, – проговорил Вениамин Борисович, и передо мной лёг белый лист.
Потянулась за ручкой и с удивлением уставилась на свои дрожащие пальцы. Ты ещё в обморок здесь свались! Ага! Чтобы Крот тебя лапал, поднимая. Или он просто побрызгает водичкой?