– И чем дальше я продирался сквозь заросли, тем сильнее меня влекло вперед, – продолжал Чу-Чухин. – А заросли становились все плотней, я уже все бока себе исцарапал, один или два раза ударился о ствол дерева, помял ограждение трапа, кабину помял, даже на пару колес начал прихрамывать. И когда за темно-зеленой листвой начал пробиваться свет, я обрадовался и побежал побыстрее, не обращая даже внимания на то, что под колесами захлюпало, а с каждым метром я стал погружаться все глубже и глубже в грязную болотистую воду.

И вот по самые оси в воде я выбрался из леса, а там, на одном из пригорков стояла старушка и собирала ягоды. Что это были за ягоды я не знаю, но их было уже почти что полное лукошко. Старуха была худой, сгорбленной, с большим носом и крючковатыми длинными руками, а из-под бардового цвета платка выбивалась прядь пепельного цвета седых волос.

Старуха слегка разогнулась, взглянула в мою сторону и развела руками:

– Ой, а как ты сюда, милок, забрался?! – прокричала она. – Тебе сюда нельзя.

– Нельзя! Нельзя! – закричали её два кота. Один был черный, как ночь, второй когда-то был, наверное, белым, но жил давно в лесу да на болотах и потому изрядно подиспачкался. Котов я как-то сразу не заметил, наверное, они были где-то рядом, за холмом.

– Почему? – удивился я, моргая глазами от яркого солнца, выбравшись из темноты.

– А вот почему! – указывала вперед старуха.

Я не сразу разобрал куда она показывает, но потом, когда мои глаза привыкли к солнечному свету, увидел ужасную картину. Если раньше я слыхал, что в море есть где-то место, куда магнитное колдовство стягивает все потерянные или утонувшие корабли и место это называется кладбищем погибших кораблей, то что-то подобное я увидел и здесь. Только здесь было большое бескрайнее болото, поросшее местами небольшим кустарником, покрытое тиной, болотной травой и ещё чем-то, что растет на болотах, а посреди всего этого лежали старые, проржавевшие паровозы. Большинство из них глубоко ушло под воду и на поверхность выступали лишь их крыши, где-то торчали паровозные трубы, прямо передо мной, метрах в ста, из воды выступали только колеса – наверное паровоз перевернулся и лежал вверх колесами. Были здесь паровозы всех возможных моделей, их было очень много. Они наваливались друг на друга, упирались бортами, носами, подныривали друг под друга. Вдалеке я даже заметил бронепоезд. Его ржавые орудия смотрели в мою сторону и это было жутковато.

– Нельзя туда, милок! – улыбнулась старуха и предложила выбраться к ней на холм. – Там гибель. Верная гибель для любого паровоза, что туда попадет. Вот совсем недавно, на моей памяти, один вот такой же, ступил в болото, да так выбраться и не смог. Утащило его болото, целиком проглотило.

– Да как же это? – удивился я. – Как так получается?

– Не ведаю я. – ответила старуха.

– Тайна страшная! – промурчал черный кот.

– Да ты, я погляжу, уж и сам поистрепался, – покачала головой старуха, время от времени шепелявя. – В места гиблые забрел, да хоть нас нашел. – говорила бабуля. – Ты нас не бойся. Мы местные, давно тут живем, все ходы-выходы знаем. Поможем заблудившемуся.

– Поможем. – промурчал светлый кот и потерся о мое колесо. – А колесико то сломано!

– Ой! – встрепенулась старуха. – Как сломано? – подбежала ко мне. – И впрямь нехорошо с колесиком. Лечить нужно.

– Лечить нужно, лечить нужно. – согласились с ней коты.

– Поможем паровозику? – спросила старуха у котов.

– Поможем, поможем. – заурчали те и принялись как-то загадочно подмигивать ей.

– А вы в механике понимаете? – стало интересно и мне.