Когда она неожиданно громко зазвучала, я собралась с силами и запела. Я пела арии из опер и знаменитые шлягеры наших дней. Я давала концерт для волков и своих соседей. Только, по-моему, меня никто не слушал. Хотя я могла и ошибаться. Постепенно мой голос набрал невероятную силу, и воздух стал гуще, и все увязло в подвижной ртутной тяжести и зазвенело металлом – и тогда все бесследно исчезло. Пропали в водовороте стремительно мчащиеся волки, превратилась в каплю и испарилась река, соседи, словно быстро удаляясь, растворились в густом и непрозрачном воздухе, последним в темную точку съежилось небо – и я провалилась в звенящую черную пустоту. И эта поглотившая все пустота остановила мысли, погасила чувства, наглухо закрыла дверь в чужие миры.

– Можно?

– Войдите.

– Я вам уже второй раз стучу. Вы не спите, Людмила?

– Уже нет.

– Извините за вторжение, но не могу найти черный камень. Помните, я вам его показывал ночью, тот, что нашел на горе Шаманке. Можно я у вас посмотрю. А то ко мне пришел специалист, – услышала я торопливые реплики знакомого голоса моего соседа Кости, еще не успев до конца проснуться.

В приоткрытую дверь заглядывал Константин. Я лежала в любимой пижаме на своем диване, в своей комнате. Я еще хотела поваляться, тело было ватным, а голова тяжелой.

– Извините, что я в постели. Посмотрите, раз вам срочно нужно. Только можно я не буду вам помогать, что-то я не совсем здорова.

Константин искал камень на полу под диваном, на столе, на фортепиано. И вдруг я вспомнила, все вспомнила! Я резко села. Но Костя искал камень, хотя прекрасно знал, что он остался там, в том мире, что священный камень вернулся домой. Получается, что он ничего не помнит?! Я вскочила, мигом позабыв про головную боль и вялость, и помчалась к Анастасии Захаровне. Дверь в ее комнату была открыта. Старушка сидела в ночной рубашке и восхитительной кружевной шали в своем огромном кресле с картами в руках.

– Доброе утро, Анастасия Захаровна. А почему у вас дверь открыта?

– Доброе утро, Людочка. Это я ночью слушала, как ты пела, да так и не закрыла дверь. Ах, как ты пела!

– Спасибо. Тогда я дверь закрою, а то вас просквозит.

Я прикрыла дверь и прижалась к стене. В голове у меня поселились сомнения: или мне приснилось это путешествие в другую Вселенную, или они всё забыли, а я почему-то помню. Вечно со мной что-то не так. Я вернулась в комнату и включила телевизор. Шли воскресные передачи, мы никуда не исчезали – все было как всегда.

«Вам нельзя быть здесь дольше одной луны», – вспомнила я слова и облик человека в волчьей шкуре. Мы и были там только одну ночь, вероятно, именно поэтому вернулись без потери времени. Если Костя не найдет камень, то мы там были. А если найдет? Костя опять постучал в дверь:

– Можно я еще посмотрю камень? Куда я его дел? Вроде бы после нашего эксперимента все у себя на стол положил, но на столе его нет.

– Смотрите, конечно. Только его тут нет, я бы на него наткнулась. Он же довольно внушительных размеров, – говорила я, внимательно глядя на Константина.

Нет. Он не играл. Он ничего не помнил. Уверена, что ничего не помнят и Юля с Сергеем. Но камень исчез, мне ничего не приснилось.

– Мистика какая-то, да еще и запись каким-то образом стер, – расстроенно проговорил Костя, выходя из комнаты.

Я сидела и вспоминала каждый момент в другой Вселенной. Мне вдруг захотелось плакать. Я поняла, что больше никогда не встречу человека, который понимал бы меня без слов, мог поделиться своей силой и мог найти достойный выход из безвыходного положения. Я никогда не увижу мужчину, который взлетает на лошадиную спину, как барс. Я никогда не увижу такого мудрого мужчину, который повелевает волками и который находит такие правильные слова для детей. Мужчину, который выбрал меня, пусть я и из другого мира.