– Предлагаю немного поспать, – сказал Константин.

Все разбрелись по лежанкам и мгновенно уснули.

Рано утром мы проснулись от запаха жареной дичи. На больших душистых листьях незнакомого растения лежал огромный свежеприготовленный заяц. Вчера о пище никто не вспоминал, а сегодня все набросились на еду, даже не пытаясь выяснить, как она здесь появилась. Зубы вонзились в теплое сочное мясо, но уже через несколько секунд на лицах появилось некоторое удивление и даже разочарование.

– У меня такое чувство, что я жую старую купюру, – сказал Сергей, брезгливо возвращая оторванную ногу на лист.

– А вы жевали купюры? – оживилась Юлия. – Лично я очень редко ем мясо и никогда не считала, что это вкусно. Но сейчас нужно подкрепиться, поскольку еду здесь предлагают редко, а что-то другое может оказаться еще противнее. А тут по крайней мере понятно, что мясо свежее и хорошо прожаренное и нет никаких незнакомых ингредиентов.

Ее здравомыслие заставило Сергея снова взять ногу зайца и с недовольной миной продолжить трапезу. Через несколько минут он привык к незнакомому вкусу, довольно быстро расправился с ногой и потянулся за добавкой.

– А мне нравится это мясо, очень вкусно, но больше на сыр похоже, – сказала Анастасия Захаровна. – После корона вируса вкус у меня сильно изменился.

Я тоже ела с удовольствием. Мясо изумительно пахло, и было нежным и сочным, с румяной хрустящей корочкой, хотя вкус его и не очень напоминал вкус мяса. Но, может быть, это от того, что я никогда не ела зайчатины? Константин ел молча, без особого наслаждения, но и без отвращения. Через двадцать минут от зайца остался только остов. Едва мы успели насытиться, как к нам подошел Ясен. Он подал мне кожаный мешок:

– Это ваше?

– Да, – ответила я, рассматривая содержимое мешка: ноутбук, черный камень, нотную тетрадь, флешку, кисточку для рисования и фотографию танцующих молодоженов на фоне Спасской башни.

– Это скорее всего те вещи, которые мы держали в руках или до которых дотрагивались, во время перемещения, – предположил обрадованный Константин.

– Точно. Я пыталась закончить пейзаж, вот и на кисточке остатки высохшей краски, – беря в руки кисточку, сказала Юлия. – Кисточка – это знак, что в этом шоу будет нужен художник? Поэтому я здесь очутилась?

– А я сортировал фото, – Сергей показал на снимок. – Оцените мою работу. Какой я поймал кадр! Но зачем они мне дали эту фотографию, лучше бы фотоаппарат!

– Если ноутбук не разрядился, то мы спасены, – колдуя с флешкой, уверенно заявил Константин.

Все посмотрели на него. А он включил компьютер и радостно воскликнул:

– Есть. Работает.

Но засветившийся на долю секунды экран погас. Все молчали. Рано было праздновать победу. Энергия нашего мира не совпадала с энергией мира людей в волчьих шкурах. Я ведь уже сталкивалась с этим, когда очнувшись и еще не понимая, где я нахожусь, попыталась позвонить, но заметила, что заряженный час назад смартфон разрядился полностью. Краска сбежала с моего лица. Нет, я не очень-то надеялась, что ноутбук будет тут работать. Но все здесь случившееся я до сих пор рассматривала как опасное, но захватывающее приключение. И только сейчас до меня дошло, что вернуться назад в привычную и комфортную жизнь не получится никогда. Эта мысль заставила меня не только побледнеть, но и заплакать. Слезы хлынули потоком, смывая остатки храбрости, спасительного юмора и последней надежды на простое решение проблемы.

Ясен внимательно наблюдал за всеми, не задавая вопросов. Через некоторое время я заметила, что он смотрит на меня удивленно и грустно, как будто никогда не видел плачущих женщин. Он сочувственно покачал головой, заглянул мне в глаза. Затем он взял черный камень с магическими знаками, оставив все остальные наши вещи, и позвал меня за собой. Мы вышли из сарая в прекрасное теплое летнее утро.