Правда, черносотенная принадлежность не была тождественна любви к водке. Напротив, многие из черносотенцев видели в ней средство, которое враги России используют для подрыва моральных устоев народа. Такие черносотенцы активно сотрудничали с филиалом общества «Трезвость» [209].

С критикой пороков винной монополии выступали лидеры общественной оппозиции. Не преминул обрушиться на нее и В.И-. Ленин. «Каких только благ, – писал один из лидеров социал-демократии, – не ждала от нее наша официальная и официозная пресса: и увеличения казенных доходов, и улучшения продукта, и уменьшения пьянства! А на деле вместо увеличения доходов до сих пор получилось только удорожание вина, запутанность бюджета, невозможность точно определить финансовые результаты всей операции; вместо улучшения продукта получилось ухудшение, и вряд ли правительству удастся особенно импонировать публике тем сообщением об успешных результатах «дегустации» новой «казенки», которое обошло недавно все газеты. Вместо уменьшения пьянства – увеличение числа мест… открытие винных лавок вопреки воле населения, ходатайствующего о противном, усиление пьянства на улицах»[210].

Левые революционные теоретики считали пьянство порождением эксплуататорского общества. Правящие режимы преднамеренно спаивают трудящихся, отвлекая их от революционной борьбы. Эта теория найдет впоследствии преломление в культовом советском фильме «Юность Максима».

Одной из насущных проблем, которую пыталась разрешить оппозиция в революции 1905–1907 годов, было спаивание народа государством. Показательно, что Иваново-Вознесенский Совет рабочих депутатов на втором своем заседании в числе первоочередных революционных мероприятий поставил закрытие винных лавок. Данное решение было единодушно поддержано и на массовом рабочем митинге.

Осуждая народное пьянство, лидеры общественной оппозиции сами не чуждались алкоголя. В перестроечные годы советскую читательскую аудиторию шокировала информация, что сам В.И. Ленин, находясь в швейцарской эмиграции, частенько пил пиво. Причем делал это в компании со своими политическими оппонентами, например с главным эсеровским теоретиком В.М. Черновым. Любовница вождя Инесса Арманд принимала ванны из шампанского.

Голоса резкого осуждения народного пьянства раздавались не только из левого, но и из правого лагеря. Резко отзывался о спаивании народа консервативный публицист М.О. Меньшиков. Он призывал обратить внимание на расовое вырождение, связанное с алкоголизмом. Главным социальным бедствием русского народа, наряду с систематическим недоеданием, публицист считал «постепенно растущее алкогольное вырождение нашего простонародья, очень напоминающее то самое алкогольное вырождение, от которого вымирают австралийские и сибирские дикари»[211].

Утверждение, будто евреи спаивают русский народ, традиционно служило одним из главных доводов антисемитской пропаганды в России. Казалось бы, после учреждения государственной винной монополии этот тезис должен был уйти в небытие. Еврейские шинки, существовавшие во времена ревизии Г.Р. Державина в Западнорусском крае, уже давно исчезли. Но стереотип о спаивании русского народа инородцами по-прежнему господствовал в сознании значительной части правомонархической общественности.

С призывом прекратить пьяную жизнь обращался к народу св. Иоанн Кронштадтский: «Восстань же, русский человек! Перестань безумствовать! Довольно пить горькую, полную яда чашу – и вам, и России» [212]. Одним из главных изобличителей пороков пьяной жизни в России конца XIX – начала XX века выступал Лев Толстой. Он полагал, что пьянство несовместимо с принципами христианской нравственности. Будучи максималистом, Толстой вообще отвергал потребление алкоголя в любых дозах. Проблеме пьянства он посвятил ряд статей: «К молодым людям», «Обращение к людям – братьям», «Богу или Мамоне», «Для чего люди одурманиваются?» и др. «И удивительнее всего, – писал в одной из своих работ Лев Николаевич, – это то, что люди гибнут от пьянства и губят других, сами не зная, зачем они это делают. В самом деле, если каждый спросит себя, для чего люди пьют, он никак не найдет никакого ответа… И что же? И не вкусно вино, и не питает, и не крепит, и не греет, и не помогает в делах, и вредно телу и душе – и все-таки столько людей его пьют, и что дальше, то больше. Зачем же люди пьют и губят себя и других людей?.. «Все пьют и угощают, нельзя же и мне не пить и не угощать», отвечают на это многие, и, живя среди пьяных, эти люди точно воображают, что все кругом пьют и угощают. Но ведь это неправда… Не все пьют и угощают. Если бы все пили и угощали, то жизнь сделалась бы адом, но этого не может быть потому, что среди заблудших людей всегда были и теперь есть много разумных, и всегда были и теперь есть много и много миллионов людей непьющих и понимающих, что пить или не пить – дело не шуточное. Если сцепились рука с рукой люди пьющие и наступают на других людей и хотят споить весь мир, то пора и людям разумным понять, что и им надо схватиться рука с рукой и бороться со злом, чтобы и их детей не споили заблудшие люди»