Мы иногда собирались с ребятами на этой лесной лужайке, расположенной недалеко от озера, поэтому безопасное место под костер тут имелось, да и найти дорогу сюда и с закрытыми глазами нетрудно. Автопилот и по пьяни работает. Проверено.

Сегодня как раз один из тех самых дружеских вечеров, потому что мы провожаем Алису в свободное плавание. Это ее последний вечер в Веселовске, а завтра утром ее ждет самолет и новая жизнь.

Уткнувшись носом мне в шею, она ложится рядом, пока я непрерывно изучаю темное небесное полотно. Повезло, что сегодня ясно, можно хоть что-то рассмотреть.

– Ты точно на меня не обижаешься? – в который раз ноет Алиса.

– Точно, – улыбаюсь, чуть успокаивающе потрепав ее по плечу, но она принимает мой жест за объятия и прижимается крепче.

– Я ведь даже две недели не отработаю. Точно, справитесь?

– Сколько раз мне повторить слово «точно», чтобы ты поняла?! – Чуть отстранившись, поворачиваюсь к ней и заглядываю ей в глаза. – Когда я откуда-то не выплывал? Напомни, пожалуйста.

– Артем… – Ей, и правда, неприятно бросать свою работу, но что поделать, если вылететь надо срочно…

– Точ-но, – отвечаю по слогам на ее немой вопрос, не выдержав ее грустный взгляд, устремленный на меня, и прижимаю к себе, снова разворачиваясь к небу. – Давай лучше на звезды смотреть. От этого занятия куда больше продуктивности. Ты, правда, хочешь провести свой последний вечер именно так?

– Ладно, ты прав, – поджав губы, сдается Алиса, но на звезды, по всей видимости, смотреть она не собирается, а потому забирается на меня сверху.

Глядя на ее губы в сантиметре от моих, я глубоко вздыхаю и закрываю глаза.

– Нет. – Покачав головой, поднимаюсь со своего места, правда, мне удается только сесть: ведь слезать с меня Алиса не намерена. – Ты же знаешь мое правило? Оно свято и создано не просто так.

– Знаю-знаю. Спишь только с туристками. Ну так и я почти неместная. Завтра переезжаю. – Хоть я и тверд в своем решении, но ее слова почему-то заставляют меня взвесить все «за» и «против». – Соглашайся. Ну же.

Ее руки проходятся по моей шее и зарываются в волосы на затылке. Что-что, а во что зарываться у меня есть. Мои густые непослушные, чуть вьющиеся волосы словно созданы для этого.

– Не совращай нам Артема, он косячник в этом деле. А вот я готов показать тебе мастер-класс. – А этот чуть грубоватый голос, возникший из темноты, принадлежит моему лучшему другу.

Алиса вскакивает и, отвернувшись от нас, приводит в порядок свое сбившееся платье.

– Ну спасибо за комплимент, Шут! Удружил! – улыбаюсь я и сам встаю с места, отряхивая с себя землю.

Даже в темноте я с легкостью могу различить силуэт друга. Черные волосы, короткая стрижка, татуировка, спускающаяся по шее справа и скрывающаяся за одеждой, забитое левое запястье и кисть, проколотые ухо и бровь, и в завершение образа – хамоватый взгляд с легким оттенком мудрости. Лучший мастер местного тату-салона. Барабанная дробь. Роман Шутов.

– Тебя там Ленка потеряла, – объясняет Шут свое неожиданное появление.

– Иногда мне действительно кажется, что она тебя пасет! – раздраженно бросает Алиса в мою сторону. – Лучше бы так за своего Стасика переживала!

– Да чего ты так взъелась?! Шут ничего критичного не застал и не прервал. – И как ни в чем не бывало направляюсь в сторону костра, а ребята идут за мной следом.

– И правда, ничего критичного, – продолжает бурчать Алиса.

У костра сидит Стас, аккуратный и воспитанный брюнет в очках, спонсор спокойствия нашей компании. Его в принципе сложно вывести из равновесия. На работе всякого насмотрелся, да и вообще как бармен он тот еще психолог. А вот позади нашего спеца по напиткам расхаживает Лена, высокая худая блондинка с волосами до плеч. Несмотря на боевой характер, когда Шут ей набивал тату, она отдала предпочтения веточкам с цветами, которые теперь украшают всю ее левую руку.