Темные, пустые коридоры здания Комитета гулко отзывались эхом неторопливых шагов. Изредка в конце бесконечных галерей появлялись и тут же исчезали тени постовых. Приближаясь в двери оперативного штаба, Иван Сергеевич замедлил шаг.

Одиноко светила лампа дневного освещения, выполняющая в этом углу коридора функции дежурного фонаря. На гладком, древнем паркете, второй год дожидающемся своей очереди на ремонт и замену, проступали свежие царапины. По всему видать бойцы Медведева перетащили в штаб и оставшиеся кушетки, брошенные здесь у стен в ожидании все того же ремонта и долгожданного обновления мебели.

Ловчиц приоткрыл дверь в покрытый глубоким сном штаб. В лицо ударила духота и слабый храп. На полу темной комнаты едва проступали силуэты спящих людей. В данный момент все здесь напоминало армейскую часть, расквартированную на ночлег в какой-нибудь школе.

– Кто тут? – жестко прошипел кто-то у самых ног.

– Лов – чиц, ― произнес по слогам Иван Сергеевич.

– Все отдыхают, товарищ подполковник….

– Ну, и ты, заодно.

– Неправда. Я вас еще в коридоре слышал. Спросил так, для порядка, да и для того, чтобы вы на меня не наступили.

– Ну-ну. Будем считать, что ты за словом в карман не полез, а начальник – дурак. Бог с ним, скажи-ка ты мне лучше, где спит Волков, Алексей который?

– А вон, в углу. Возле Ходько и дамы из «Интерпола». Сегодня все здесь. Вы же сами звонили, что мы были на месте…

– Звонил, это верно, но ты мне другое скажи, исполнительный мой, как бы это мне в темноте добраться до Волкова? Хотя, нет, поступим иначе, разбуди-ка ты мне его сам, а я его в коридоре подожду. Путь выйдет, мне пошептаться с ним надо.

– Есть, – ответил боец, поднялся и тихо исчез где-то в темноте.

Ловчиц аккуратно прикрыл за собой дверь, подошел к подоконнику и, выложив на него список желаний Волкова, сигареты и зажигалку, стал ждать. Волков появился быстро, заспанный и хмурый, кутаясь в накинутое на плечи синее армейское одеяло.

– О, ― решил подбодрить и настроить на должный лад своего собеседника Иван Сергеевич, прикуривая и морщась от поплывшего к потолку дыма, ― сразу видно, наш человек. Легок на подъем. Работа научила?

– Она, родимая, ― простецки потягиваясь, ответил Волков. – Какой у нас в дежурке сон? Есть время ночью – спишь, а нет – нет.

Ловчиц протянул Алексею сигареты. Тот отрицательно покачал головой, и легонько хлопнул себя по животу. Под его одеждой что-то глухо тенькнуло, наполняя пустой коридор, характерным звуком стеклянной посуды.

– Пиво, ― пояснил Волков, ― поговорим?

– Поговорим, ― согласился Ловчиц, ― сгребая в сторону курительные принадлежности. – А откуда «дровишки-то»? – спросил он, хитро глядя на то, как Алексей извлекает из-под одежды, одну за другой, две бутылки «Балтики».

– Мы тут воспользовались добротой вашей, виноват, …в общем, брюнеточка помогла, а Андрюха проспонсировал. Благо ему вернули и деньги, и документы…

– Эх, ― тяжко вздохнул Иван Сергеевич, ― учи их, учи, все равно – одни двойки. Всех уволю нахрен, – добавил он, шутя. – А охрана, как пустила?

– А что, охрана будет ее досматривать?

– Ну, да. Ладно, открывай….

Бутылки охотно псыкнули, наполняя воздух густым, ярким запахом. Иван Сергеевич с удовольствием причмокнул, сопровождая первую порцию напитка, благодатно покатившуюся к желудку.

– Хорошо, ― заключил он и, переводя взгляд куда-то в окно, задумчиво спросил. ― Ты, кажется, сказать что-то хотел?

Волков набрал в грудь воздух, на миг задержал дыхание и выдохнул:

– Мы с Лукьяновым согласны лететь. И, это, …то, что я там писал, порвите нафиг и выбросьте.