Я смотрю на наручные часы, понимаю: в санатории наступает пора обеда. Молча, в раздумье бреду меж сосен, мимо красивых спортивных площадок, ухоженных теннисных кортов. Вижу – за высокими сетками нарядные буржуи перестали со стуком гонять весёлые шарики. И, смеясь и болтая, уже собирают свою светлую дорогую брендовую одёжку. Складывают в кожаные чехлы теннисные ракетки и жёлтые мячики. Наигрались, аппетит нагуляли – пора и к столам, кормиться по расписанию. И вот уже на ступенях у высоких застеклённых дверей шикарного «Империала» собрался этот алчущий европейский люд. Что ж, говорят, голод не тётка – очередной обед подавай вовремя.

К сожалению, наступили времена, когда один за другим уходят мои ровесники. Мои друзья-шестидесятники, близкие и далёкие. И среди них немало блестящих талантов. В прозе, поэзии, музыке… А на днях мне позвонил по домашнему телефону Сергей Шаргунов. Он уже из нового поколения. Главный редактор журнала «Юность», где я печаталась тоже с юности, когда там редактором был основатель журнала Валентин Катаев. Потом прозаик Борис Полевой (Кампов). Помните его «Повесть о настоящем человеке»? А нынешний редактор Сергей неожиданно спросил меня о моей дружбе с Казаковым – блестящим писателем-шестидесятником. Признаюсь, я не очень хотела приглашать Сергея для интервью к себе домой. В моём возрасте встречать гостей уже хлопотно. А потому согласилась на телефонное интервью. И два дня подряд чуть ли не по часу отвечала на его вопросы. А поведать мне было о чём. От внешнего вида Юры до его биографии и свойств характера. О его дружбах-недружбах, его любовях-нелюбовях. И вот эта неожиданная беседа навеяла воспоминания о годах полувековой давности. Сподвигла меня к острой работе памяти. И она заработала…

Дело в том, что в России не только в девятнадцатом веке, но ещё и до Пушкина существовала такая традиция – заводить в дворянских, купеческих или иных культурных домах семейные альбомы. Во времена отсутствия телеграфа и телефона, Интернета и смартфона дорогие гости в праздники могли записывать в эти альбомы свои чувства к хозяевам. Мадригалы, поздравления, пожелания. В стихах и прозе. И даже в рисунках, набросках. Конечно, переворот 1917 года (большевистская революция) сломал эту традицию, как и многое другое. Однако уцелевшая, нерасстрелянная интеллигенция из традиций кое-что сохранила.

Вот и моя мама (уже после Отечественной войны) мне, первокласснице, подарила такой альбомчик для тёплых пожеланий от подружек. Каждую страничку этого картонного альбомчика я с радостью украсила по углам «переводными» картинками. Голубками, цветками, бантиками. А посередине листа соклассницы стали старательно выводить лиловыми чернилами свои стишки к дням рождения и другим праздникам: «Ира роза, Ира цвет, Ира одуванчик. / Ира, я тебя люблю, только я не мальчик. 2-й класс „Г“. Неля Токаева». Или: «Вы прелестны, словно роза, / Только разница одна: / Роза вянет от мороза, / Ваша прелесть – никогда». Этот трогательный, детски наивный альбомчик я храню до сих пор.

И вот в продолжение этой традиции уже в 1964 году я получила в подарок от художника Славы Рассохина, нашего семейного друга, новый альбом. Уже серьёзный, но не купленный в «Культтоварах», а мастерски сделанный им самим (т. е. бесценной ручной работы)… На бархатной винно-красного цвета обложке (это пола старого халата его мамы) блестит выпуклый бронзовый профиль моего любимого Гоголя (тоже ручная чеканка автора)… И вот ныне я с трудом отыскала этот альбом в домашнем архиве. Как же давно я не видела этот чудо-раритет и этого Гоголя! И сейчас держу его в руках. Полный всяких разноцветных записей и рисунков на каждой странице. Листаю.