Переехав к бабушке, Лия забрала свою шкатулку с собой и очень боялась, что строгая старушка отругает ее за детские глупости, но когда та в полночь вошла в ее комнату, где Лия сидела на кровати, подобрав под себя ноги, напротив шкатулки, то просто села рядом, а после того как Лия дочитала слова на крышке, сама открыла шкатулку и повесила тонкий шнурок на ее шею. А потом они пили чай и ели шоколадный торт с вишней. Смеялись, болтали и вспоминали маму. А на утро ее бабушка снова была той вредной, сердитой бабушкой, к которой Лия привыкла, словно это и не она вовсе несколько часов назад позволила ей уплетать торт посреди ночи, с нежностью поглаживая по волосам. Может, бабушка и была странной. Но бабушкой она была все-таки замечательной.

А теперь у нее нет ни мамы, ни бабушки… и в ближайшее воскресенье ей исполняется двадцать один. Наверное, пора взрослеть.

В конференц-зале офисного центра за большим овальным столом сидели несколько мужчин, уже второй час ведя оживленные переговоры. За спиной Майка, затянутого в строгий костюм мрачного здоровяка, сидящего во главе стола, горел диаграммами и схемами растянутый на стене интерактивный экран. Внезапно гул голосов стих, и сидящий по правую руку от него короткостриженый Леон со смаком втянул носом воздух:

– Демьян явился.

– Один, – добавил рядом с ним Соул, довольно оскалившись.

– Быстро, – заключил Майк, бросив взгляд на циферблат часов, серебристо поблескивающих на его левом запястье.

Воцарилась тишина, и через несколько долгих мгновений дверь тихо открылась. На пороге появился высокий мужчина в брюках и небрежно расстегнутой на верхние пуговицы белоснежной рубашке, тряхнул копной пепельно-русых волос, в беспорядке спадающих на лоб, и обвел присутствующих снисходительным взглядом малахитово-зеленых глаз под надменно изогнутыми выразительными черными бровями. На губах играла легкая непринужденная улыбка.

– Демьян. Демьян. Демьян, – Майк сделал широкий, будто приглашающий, жест руками, – не думал, что ты настолько идиот.

Демьян шагнул внутрь, остановился и, ничего не ответив, неторопливо расстегнул манжету на правом рукаве.

– Не слишком самонадеянно с твоей стороны заявляться сюда в одиночку? Кстати, как ты прошел мимо охраны?

Демьян, продолжая молчать, повертел в пальцах запонку, словно о чем-то размышляя, и сунул ее в карман брюк.

– На что ты рассчитываешь? – скептически хмыкнул Майк, – завалишь семерых в одиночку?

Демьян с той же улыбкой и снисходительно-надменным выражением лица неспешно подворачивал манжету.

– Вести тут с тобой переговоры никто не намерен.

Закончив, Демьян расстегнул запонку на второй манжете.

– Но исключительно из уважения и благодарности, что ты, пусть и не по своей воле, передал под наш контроль столь выгодный проект, я дам тебе возможность до сегодняшнего вечера собрать барахло и свалить подальше из этого города. Свою хилую стаю облезлых тупиц заберешь с собой. Я сегодня в хорошем настроении.

Демьян, изредка поглядывая на него исподлобья, неспешно подворачивал манжету на втором рукаве. Надменное выражение его лица сменялось все сильнее разгоравшимся весельем, которое скакало бесенятами в глубине выразительных ярко-зеленых, цвета малахита, глаз. После того как он закончил возиться со вторым рукавом, мужчина вдруг резко вскинул взгляд и теперь не мигая смотрел на Майка в упор.

– Я считал тебя умнее, – вздохнул Майк и перевел взгляд на сидящего рядом Леона: – Убить, – с еще одним наигранно-усталым вздохом отдал короткий приказ.

***

Остин, темноволосый молодой мужчина с кустистыми бровями и грубыми чертами лица, на несколько секунд замешкался и толкнул тяжелую дубовую дверь. Долбаные пробки. Парни еще за кофе поперлись. Бля… кровищей несет за пару километров. Можно было не торопиться походу.