– Я ведь предупреждал. Не провоцируй.

А затем принялся буквально вылизывать ее шею, то проводя кончиком языка, то обхватывая губами и бережно посасывая, и время от времени утробно рыча. Это непонятное, какое-то дикое, почти не похожее на человеческое, рычание отзывалось где-то в самом низу живота будоражащей вибрацией, от которой все сладко сжималось, пульсировало, а следом за этой пульсацией по телу волнами расходилось приятное тепло, скапливаясь тяжестью в промежности, заставляя складки набухать под этой тяжестью, так мучительно-сладко, что Лия не удержала сорвавшийся с губ тихий стон.

Демьян отстранился от ее шеи и пристально посмотрел в глаза. Потом опустил руку, подцепил пальцами подол платья, и гладкая плотная ткань, щекоча кожу, медленно поползла вверх по ее ногам. Мужчина сдвинул в сторону ластовицу трусиков и, неотрывно глядя ей в глаза, коснулся пальцами гладких влажных лепестков. Лия, не в силах разорвать этот порочный контакт глаз, сглотнула и так и продолжала на него смотреть, пока он легкими круговыми движениями бережно поглаживал ее там, где раньше не касался ни один мужчина, и лишь когда один из пальцев скользнул внутрь, она, опустив ресницы, перевела взгляд… на его губы. Демьян склонился к ее лицу.

– Язычок высунь.

Лия прикрыла глаза и послушно всунула свой язык ему в рот.

Посасывая и поигрывая с ее языком, мужчина осторожно вводил палец внутрь, время от времени потирая клитор. Вскоре к этому пальцу добавился еще один. Лия снова сладко застонала на этот раз прямо ему в губы.

Разорвав поцелуй, Демьян склонился к ее уху:

– Уже не так страшно?

– Что ты подсыпал в мой бокал? – вместо ответа прошептала Лия, зарываясь пальцами в его волосы. До чего же они приятные на ощупь. Мягкие и густые.

– Глупенькая, – Демьян тихо рассмеялся.

Неожиданно его пальцы вынырнули из нее, сорвав с губ разочарованный стон. Демьян приподнялся, подцепил молнию сбоку на платье, расстегнул и потянул широкие лямки с плеч, освобождая грудь от вделанных в лиф чашечек. Лия завороженно наблюдала, как потемневший взгляд его малахитово-зеленых глаз, все так же искрящихся золотистыми отблесками света, до краев наполненный ничем не прикрытым вожделением, буквально прилип к ее обнажившейся груди. Только сейчас она заметила, что мужчину, который смотрел на нее со смесью экстатического восторга, азарта и жгучей похоти, разве что не трясло от возбуждения. Даже удивительно, что в таком состоянии он еще способен уделять внимание каким-то там ласкам. Однако на то, чтобы снять с нее платье, его терпения уже не хватило. Губы сомкнулись вокруг тугой вершинки соска и одновременно с глухим утробным рычанием его пальцы вернулись обратно в ее лоно.

Балансируя где-то на грани между реальностью и дымкой чувственного наваждения, она не знала, в какой именно момент Демьян умудрился стянуть свои брюки и куда делись ее трусики.

Промежность опалило нестерпимым жаром, острая боль полоснула по нервам, вытряхивая ее обратно в неприглядную действительность, с губ сорвался тягостный мучительный стон, и Лия, упираясь пятками в матрас, заерзала под ним, пытаясь хоть немного ослабить болезненный контакт.

Демьян остановился, приподнявшись на локтях, посмотрел на искаженное болью личико и, ткнувшись лбом куда-то в район ее ключицы, обреченно выдохнул:

– Блять.

А в следующий момент Лия, задыхаясь от боли и глотая слезы, почувствовала, как шею сразу над ключицей обожгло чем-то острым.

– Прости меня, девочка моя. Прости. Я же не знал. Потерпи немножко. Сейчас все пройдет. Яд действует очень быстро. Потерпи, родная. Что же ты сразу не сказала? – удерживая вес своего тела на одном локте, второй рукой Демьян перебирал пряди ее волос и ласково всё нашептывал и нашептывал ей на ухо, – дождалась меня, моя хорошая. Ты у меня умничка. Умничка. Потерпи. Сейчас пройдет.