В шесть Семен Иваныч и незаменимая Любовь уже дружно поднимались по ступенькам в прокуратуру. Высокий сухощавый дед машинально теребил блистер с валидолом в кармане плаща. Морщинистое лицо приобрело землистый оттенок. Обычно проницательный взгляд, увеличенный линзами неизменных очков, сейчас казался потухшим.

– Роман, зачем ты выпустил волка?

– Дед, пожалуйста, отстань. Мне домой можно уехать?

– Сейчас спрошу, но тебе надо объяснить…

– Ничего я объяснить не могу! Отстаньте от меня! Уйдите все!

– Замолчите, молодой человек! – строго сказал, приехавший спозаранку из-за ЧП Кутузов. – Если вы отказываетесь пояснять свой странный поступок, возможно, вас стоит показать врачам?

– Что Вы имеете в виду? – взвилась Любовь. – Я – врач, я здесь. У мальчика вчера была очень высокая температура…

– Видимо и сегодня с ним что-то не то… Конечно, забирайте его домой, но под вашу ответственность, – Кутузов перевел взгляд на Больцова. – По-моему, парню нужна помощь психолога или что-то вроде того… – шепотом добавил Больцову на ухо.

– Вы отпускаете моего внука или нет? – высокомерно отстранился от Кутузова Больцов.

– Конечно. Надеемся, что вы проследите за ситуацией, и мы хоть что-нибудь поймем, что тут у нас происходит и почему.

Романа била нервная дрожь, похоже, что опять поднималась температура. Любовь накинула на него куртку, и обескураженные сыщики повели Романа к ждущему всех такси.

– Ты зачем это сделал? – во все глаза смотрел на внука Семен Иваныч. – Объясни, какое ты имеешь отношение к этому волку.

Хотел бы и сам Роман знать, какое…

– Дед, не дави на меня. Считай, что я просто люблю и защищаю животных.

– А не знаком ли ты с тем «милым» животным, которое Чуповых раздавило? – это уже Любовь включила свой дедуктивный метод.

– Любовь Андреевна! – Роман даже забыл, что нельзя называть ее по отчеству. – Пожалуйста, не надо. Конечно, не знаком.

– Ромочка, вот мы сейчас приедем, ты покушаешь, ляжешь и расскажешь, что с тобой происходит в последнее время. Хорошо?

– Я не больше вашего знаю…

– И упрямый же ты, однако! – Любовь неодобрительно посмотрела на внука Больцова, потом на самого Больцова… – Поеду-ка я к себе домой, ведь еще даже не завтракала.

А сама подумала, что ничего люди не ценят. Дети своим близким сколько неприятностей доставляют, и, казалось бы, воспитанные, из хороших семей дети… В такие минуты она не жалела, что не нажила потомства, что ее семья распалась, что она в этой жизни практически одна…

Роману, действительно, нечего было рассказывать. Нести бред про волшебный полет в гущу тайги и про схватку там волков с чудищем? После этих откровений точно в психушку упекут. Лучше молчать и дожидаться объяснений от Агнесс. Он почему-то не сомневался, что скоро с ней увидится. Но ночь проспал спокойно: ни люди, ни волки не беспокоили. Сам захотел в школу, дед недоверчиво качал головой, созванивался с Любовью, наконец, отпустил: «Пусть развеется». А сам по скайпу стал докладывать матери последние происшествия. Умница Татьяна молча слушала странную информацию отца и про себя решала, что постарается приехать как можно скорее, по крайней мере, сделает все для этого возможное.

– Ну а ты что скажешь? – закончил рассказывать невероятности Семен Иваныч.

– Отец, ты знаешь, в превращения и колдовство я не верю. Но у вас там, похоже, появился какой-то мутант с невероятной злобной силой…

– Йети, снежный человек, чупакабра…

– Как, ты говоришь, была кличка у исчезнувшего сына Чуповых?

– Танечка, а ведь его звали Чупакаброй…

– Папа, береги Рому. Не разрешай ему кататься с этой компанией.

– Конечно! Прослежу, не беспокойся. Буду регулярно тебя информировать…