Поиск острых ощущений должен напоминать вам то, что мы раньше уже обсуждали – теорию оптимального возбуждения. Занятно, что подзаголовком книги Марвина Цукермана про поиск ощущений было как раз «За пределами оптимального уровня возбуждения». В то время, как теория оптимального возбуждения применима к каждому из нас в том, что у каждого из нас этот оптимальный уровень есть, острота ощущений важна только для части людей, которым для достижения их оптимального уровня нужно что-то особенное.

Исследования подтверждают предположение, что такие люди несколько отличаются от остальных психологически. От не-экстремалов их отличает уровень некоторых нейротрансмиттеров. Нейротрансмиттеры – это химические «почтальоны», которые переносят сигналы между нейронами в мозге. Допамин – нейротрансмиттер, который отвечает за удовольствие и вознаграждение. Он помогает нам опознавать награду, заставляет нас к ней стремиться и делает ощущения от неё приятными. У экстремалов ген-рецептор допамина обычно несколько отличается. Аналогично, МАО (моноамин оксидаза) регулирует уровень допамина. Её уровень у экстремалов ниже. Меньше МАО – больше допамина и удовольствия. В поисках острых ощущений также участвует адреналин – мы все слышали выражение «адреналиновый наркоман».

Эти биологические отличия в жизни могут проявляться по-разному. Цукерман разработал готовую систему оценки экстремальности, предназначенную для исследования таких особенных людей. Виды шкал этой системы иллюстрируют, какими способами человек может искать свой уровень возбуждения:

• поиск приключений и риска: экстремальный спорт, скорость, опасность

• растормаживание: социальная стимуляция, вечеринки, секс, рок-н-ролл

• поиск нового опыта: стимуляция разума и органов чувств, необычный образ жизни, путешествия, пища, наркотики

• отвращение к скуке: нелюбовь к повторяющимся действиям, рутине, унылым людям

Первая шкала «поиск приключений и риска», очевидно, напрямую применима к скалолазанию. Одним из пунктов для оценки по этой шкале на самом деле является «Я часто думаю, что хотел бы быть скалолазом». Миленько, да? Впрочем, между шкалами есть определённая общность, и нередко это хорошо заметно у скалолазов. Многие не любят рутину. Многие путешествуют и пробуют необычную пищу. Наркотики? Вам решать. Необычный стиль жизни? Каждый, кто пускался в путь без определённой цели или более того, переезжал жить в скалолазные лагеря, увидит связь. Когда мы говорим об общности между шкалами, мы говорим, что описываемые ими особенности часто встречаются в одних и тех же людях, но не обязательно всегда. Тем не менее, вероятно, что некоторые из этих шкал более применимы к вам, чем к другим людям.

В итоге, ответом на вопрос, почему нам так нравится скалолазание, может быть то, что мы просто иначе устроены изнутри!

Нейротрансмиттеры, которые мы обсуждали ранее в разговоре об искателях приключений, – не единственные, которые работают при скалолазании. Прилив эндорфинов отвечает за ощущение удовольствия, которое мы испытываем в разгаре упражнений, когда волнуемся или чувствуем страх или боль. Этот прилив совсем не удивителен, если вспомнить, как переводится само название эндорфина – «эндо» как внутренний, а «орфин» остался от морфина. Грубо говоря, эндорфин – это производимый организмом морфин, который снижает ощущение боли и погружает нас в эйфорию. Такое обезболивание очень пригождается, когда ваши руки перенапряжены до предела, в пальцы сплющены в какой-нибудь щели.

Слова «прилив», «эйфория» и «морфин» отлично характеризуют ту сторону скалолазания, которая вызывает привыкание. Формируя зависимость от этого спорта, они взаимодействуют ещё с переменным подкреплением – это значит, что вам нужно продолжать попытки, не зная, когда вы получите награду (то есть по факту достигнете поставленной цели). Переменное подкрепление объясняет, почему дети непостоянных родителей приучаются добиваться своего нытьём, и почему так легко пристраститься к азартным играм. Скалолазание предоставляет прекрасные возможности для гонки за состоянием потока, за эйфорией, при этом успех никто никогда не гарантирует. Вспомните ещё про все остальные преимущества и пользу скалолазания, и его притягательность перестанет быть удивительной.