Говорили, шумели, спорили. Между тем адмирал представил несколько гостей. На краю стола разместились двое молодых и элегантно одетых мужчин. Это были гости из Москвы. Алексей Алексеевич Макаров, генерал-лейтенант в запасе, председатель одного из московских отделений военно-исторического общества России, а главное, ведущий сотрудник одного из отделов архива Министерства обороны России. Другим был Владимир Иванович Семенов, полковник в запасе. Его специальность удивила и восхитила всех. Он был главным специалистом при всех военных музеях России по новым музейным технологиям. Алексей Алексеевич поразил всех сообщением, что в общем архиве Министерства обороны России относительно событий Великой Отечественной войны рассекречены и запущены в научный оборот 98% документов и только 2% сохраняют грифы секретности и недоступны историкам и исследователям. Тема архивов была неисчерпаема, и все договорились, наладив отношения, обсудить ее отдельно.

Рассказ Владимира Ивановича о новых музейных технологиях, особенно в части подачи материалов боевых действий в максимально реальном отображении, впечатлил и восхитил всех. Владимир Иванович Семенов работал и перенимал опыт во многих музеях мира: Парижа, Брюсселя, Лондона, Вашингтона. Раньше музейные экспозиции – панорамы, диорамы, выставки – усиливали впечатления натурным предметным фоном: окопами, блиндажами, землянками, пулеметными гнездами и весьма скромными фонограммами, имитирующими звуки боя или сражения. Сегодня же с помощью современных технологий, возможностей лазерной техники, современной пиротехники, дымовых установок, стереофонического объемного звука и включения в демонстрацию экспозиции живых людей в реальной форме с настоящим оружием создается великолепный эффект максимального погружения в прошлую боевую реальность. Слушая Владимира Ивановича, все гудели, и восторгались, и сокрушенно качали головами. Тихому, скромному, украинско-провинциальному Севастополю, конечно же, было далеко до таких изысков. В городе было где-то пятнадцать музеев, но они и близко не обладали великолепием, о котором поведал полковник Семенов.

И только один внимательный слушатель вел себя тихо, спокойно и ничем не восторгался – Александр Петрович Адлер. Он как психоневролог был погружен в другую реальность и четко, отчетливо понимал, что без реальных психофизических человеческих чувств (страха смерти, безумного отчаяния, героической одержимости) все эти погружения в историческую реальность – лишь слабое, непрозрачное отражение всего того состояния человеческого духа, которое божественным проведением всегда витало над полетом боя и над полями сражений. Но мысли свои Александр Петрович держал при себе.

Последним было выступление Орлова о первом вражеском налете на Севастополь ранним утром 22 июня 1941 года. Учитывая аудиторию и общее настроение, Владимир Иванович придал своему сообщению некоторый беллетристический художественный характер: «Темной июньской ночью, в 3 часа по московскому времени, когда вся великая страна проводила свой последний мирный час, к Севастополю на небольшой высоте подкралась группа неизвестных бомбардировщиков. На борту они несли грозное малоизученное нами оружие – парашютные донные мины большой мощности. Этими минами враги предполагали закупорить флот в Севастопольских бухтах, чтобы последующими налетами его уничтожить. Но благодаря своевременным энергичным действиям главкома ВМФ адмирала Николая Герасимовича Кузнецова Черноморский флот и его главная военно-морская база Севастополь были приведены в полную боевую готовность, по тогдашней классификации в „БГ №1“. Службы воздушного наблюдения, оповещения и связи вовремя оповестили командование флота, и самолеты врага были освещены прожекторами ПВО базы и встречены мощным заградительным и прицельным огнем всех средств зенитной артиллерии ПВО и береговой обороны ЧФ. Было сбито три самолета. Остальные рассеяны. Но две мины упали в центре города. Были разрушения и жертвы, первые жертвы великой войны. Маршал Жуков в своих широко известных мемуарах достойно оценил это событие, отметив, что Черноморский флот был одним из первых наших боевых соединений, которые в первые минуты войны дали достойный отпор врагу. Впоследствии этот героический факт не обошли вниманием в своих мемуарах адмиралы Кузнецов, Азаров, Октябрьский, Кулаков и другие. Вот так, дорогие товарищи, получается, что Великая Отечественная война началась в Севастополе, и именно здесь были первые уничтоженные самолеты врага и первые наши жертвы».