– До встречи!

Мужчина оставляет ее одну. Спустя час появляется врач, осматривает ее, интересуется самочувствием. Убедившись, что состояние девушки улучшается, он уходит. Теперь вокруг нее начинается суета: из соседней комнаты доносятся разные голоса, в палату то и дело заходят то медработники, то военные. Вот снова появляется врач. Он прижимает к лицу Вероники смоченную эфиром марлю. Она, несмотря на слабость, пытается сопротивляться, но все происходит очень быстро.

Приходит в себя девушка уже в обычной больничной палате. Снова дежурившая у ее кровати медсестра подскакивает с места и выбегает за врачом.

– Сообщите господину Мейеру, что она переведена в обычную палату и посещение разрешено, – обращается доктор к медсестре. – Вероника, мы только что перевели вас из палаты интенсивной терапии в обычную. Ваше состояние улучшилось, и вам разрешены теперь встречи с посетителями.

– А что в палате интенсивной терапии делали военные, и почему меня посещали, когда это было запрещено? – зло произносит девушка, не простив врачу ее усыпления эфиром.

– Вам это приснилось, и в ваших интересах забыть об этом сне.

– А в ваших интересах… – она ослаблено приподнимается, не сводя с него полного ненависти взгляда, – в ваших интересах вернуть мне мою одежду и не стоять на пути!

Пятясь назад, доктор покидает палату. Он, конечно, был предупрежден, что Вероника может быть опасна. Теперь он спешит к телефону, чтобы сообщить о ее агрессивном поведении. Ответ звучит довольно цинично:

– Наблюдайте!

По его распоряжению в палату к девушке никто не заходит до прибытия ее отца. Он должен появиться уже с минуты на минуту.

И вот, наконец, в коридоре звучат его уверенные шаги. Вскоре плотная фигура в черной форме появляется перед врачом. Вместе они заходят в палату девушки.

– Оставьте нас! – просит Александр.

– Не положено! – отвечает доктор.

– Вон!!! – не своим голосом кричит Вероника, приподнимаясь. – Вон!!!

– По-моему, вам лучше выйти, – говорит отец девушки, обратив к врачу тяжелый леденящий взгляд, от которого перехватит дыхание даже у самого стойкого человека. Нарушая все распоряжения, доктор выходит.

– Спасибо! – говорит девушка и без сил падает на подушку.

– Милая! – он кладет ладонь ей на лоб.

– Не надо! – болезненным голосом просит она, отталкивая его руку. – Не надо, заметят!

– Надо! Ты же знаешь, я могу помочь. – Он говорит еле слышным шепотом. – Никто не увидит. Никто из них не видит и не понимает того, что чувствуем мы. – Его рука снова опускается на ее лоб. После этого прикосновения сознание Вероники быстро проясняется, а утраченные силы стремительно возвращаются. – Вот так, Птичка. – Он убирает руку, как только замечает, что ее взгляд становится более осмысленным и живым.

– Спасибо, мне гораздо лучше.

– Надо думать! – Он достает из кармана ее перстень с красным камнем. – Последние дни ты его не носила. Ты говорила, что он придает тебе силы.

– Не придает, а укрепляет.

– В твоем случае, это одно и то же. – Он берет ее руку и, перед тем, как надеть перстень на ее палец, произносит: – Во имя всех стихий, во имя нашего вечного союза, моя сестра, ты теперь под защитой!

Девушка улыбается, как только кольцо оказывается на ее руке.

– Ты помнишь, что говорил тогда? Мне жаль, что я не могу сказать того же, брат. Я не помню всего, да и кольцо-то одно. Забери меня отсюда!

– А ты расскажешь, что скрываешь? С кем ты связалась, и что это за секретность вокруг тебя? Сначала непонятная учеба… Я сперва не поверил тебе, пришлось проверять – действительно в том университете мне подтвердили, что ты там учишься. А сейчас я ни за что не поверю, что тебе было настолько плохо, чтобы держать тебя несколько дней в палате интенсивной терапии и не допускать к тебе меня.