А когда закончила рассказ, вдруг поняла, что очень устала. Она так долго ждала этой встречи, так красочно представляла церемонию передачи ледяной птички, что теперь, когда все свершилось, чувствовала себе опустошенной и немного разочарованной.

Ее состояние не ускользнуло от проницательного взгляда герцога.

— Ты ждала большего, правда? Тебе обещали чудо, дитя и, кажется, жестоко обманули.

Слабо улыбнувшись и покачав головой, Вероника ответила:

— Я давно не ребенок, не нужно мне объяснять, где кроется правда жизни, а где сказочный вымысел. Но прошу понять, все эти годы я жила надеждой, что сделаю что-то хорошее для человека, не побоявшегося в одиночку пойти на казнь за свои убеждения. Вы можете сколь угодно отрицать свой подвиг, но я глубоко восхищаюсь вами и… (вздох) и желаю вам всего самого лучшего… самого доброго. Как можно скорее найти здесь милую девушку и создать семью.

— Вероника, я ее уже нашел!

— Да? Как же… кого же…

Словно в грудь ее внезапно вонзилась кривая штопальная игла - пронзила столь острая боль, что захотелось зажмуриться и сжаться в комочек. Конта отыскал невесту, а значит, скоро покинет с ней Тарлинг. И что же останется самой Веронике? Кого ей теперь ждать…

Она испуганно смотрела на него и понимала, что никогда-никогда до последнего вздоха не сможет забыть хмурое волевое лицо, высокий смуглый лоб и скорбно опущенные уголки рта. И более всего - его глаза, в которых таились все муки и ужасы ночи, а вместе с теми мириады скрытых страстей, ожидающих своего часа.

Конта небрежно сунул медальон в кармашек черного камзола и взял ее руки в свои большие холодные ладони.

— Я не волшебник и не могу взглядом насылать бурю или вызывать грозу. Как не могу заставить эту игрушечную птичку вырваться из ледяного плена и улететь в мой старый сад. Но позволь сотворить для тебя то чудо, на которое я способен. Вот только не знаю, как ты его воспримешь. Однако с отказом я не смирюсь, поскольку давно все решил для себя. Станешь ли ты моей женой, Вероника из города Мастеров?

— Но... разве вы любите меня?

Ее полные слез глаза и нежные приоткрытые губы могли растрогать даже камень из подземелья королевской темницы.

И не способный к лести и обману даже ради достижения благородных целей, вместо ответа он лишь преклонил колено и прижал ее руки к своим губам.