Искрометные рукописи были надежно запрятаны на самое дно сундука, а драгоценный медальон крепко зажат в горячей ладони – Вероника торопливо спускалась по лестнице в прихожую, отделенную тонкой стеной от гостиной дядюшки Баффо.

9. Глава 9. Когда сбываются мечты

Ступая вслед за Ламарком, с низко опущенной головой Вероника вернулась в залу, откуда недавно убегала в крайнем волнении. С тех пор как не стало супруги перчаточника – веселой тетушки Фризы, большая комната казалась мрачнее.

Но уже второй год ближе ко дню Пробуждения солнца Вероника украшала дом соседа гирляндами из веточек остролиста и омелы, продолжая древние традиции Тарлинга.

Аромат еловой хвои и нагретых камней очага успокаивал, толстые оплывшие свечи в массивном канделябре бросали причудливые тени на стены, обитые дешевой, но добротной зеленоватой тканью с поблекшим узором.

Словно завороженная, Вероника смотрела на герцога, который со скрещенными на груди руками замер у окна с причудливым морозным узором на толстом стекле.

«Как же я раньше не догадалась. Почему сердце не подсказало мне, что это он. Статен и высок, суров и молчалив, как подобает высокородным сеньорам. С грозными очами, один взор которых возвещает победу на поле битвы, внушая трепет врагам отечества. Таков наш господин, несущий отблеск победы на своем челе!»

Сделав еще пару шагов, Вероника робко заговорила:

— Я прошу Вашу Светлость простить мое недостойное поведение и некоторую прежнюю вольность в обращении к вам.

Он отвечал, даже не повернувшись:

— Мне нечего тебе прощать Вероника. Я давно привык к тому, что юные девицы теряют сознание, стоит мне с ними заговорить. А ты всего лишь предпочла спастись бегством.

Не успела Вероника возразить, как Ламарк бросил сердитую реплику в адрес герцога:

— Пора позабыть эту фарфоровую куклу Аглею! Она и пальца Вероники не стоит. Сколько можно терзаться по пустякам?

«Нет, это просто невозможно! Почему Конта терпит откровенную наглость мальчишки! Он же годится ему в отцы, не пора ли достать розги и поучить его вежливости».

— Позволь спросить, Лежьен, по какому праву ты дерзишь человеку гораздо старше тебя во всех отношениях? - тихо, но требовательно спросила Вероника.

Ламарк оторопел на пару мгновений, а потом зашелся в приступе притворного кашля, пытаясь в то же время бормотать что-то маловразумительное:

— Смотрите, какая смелая птаха! Еще вздумала его защищать. Теперь разбирайтесь во всем одни. Я вернусь в постель, иначе засну прямо в кресле у огня и поджарю себе пятки.

— Ты сам затеял маскарад, я изначально был против, - резонно заметил герцог.

— К чему притворство? Тебе нравилось бродить по родным улицам без свиты и восхищенной толпы.

Постояв немного под лестницей, ведущей в верхние комнаты, приспособленные для постояльцев, Ламарк также добавил:

— Милая Вероника! Завтра Конта уедет к своим рыцарям, чтобы подготовить торжественное вступление в город, а я решил остаться здесь. Ты меня навестишь? Я умру со скуки или объемся гусятиной, если не найду занятие по душе. Еще надо послать за сыром и ветчиной. И, конечно, заказать пирожных. Ты любишь сливочные пирожные, Вероника? Я к ним ужасно расположен, но согласись, гораздо веселее уплетать сладости в приятной компании.

Она смотрела на его чуть горбоносый профиль в обрамлении пышных после мытья локонов и силилась вспомнить, где видела его прежде. И, кажется, совсем недавно, когда, расплачиваясь за партию крашеного льна, ей пришлось разменять последний золотой далер в лавке торговца тканями. Ну, конечно же… на всех новеньких монетах такого высокого качества был изображен юный принц Гальбо.