«Стоп! Какие звезды?»

Обретя последние воспоминания, он резко сел. Он был в пещере. Он был очень далеко от выхода. Потом там, в гроте, с ним случилось нечто непонятное. Эта расплавленная прозрачная масса… Найда передернуло, когда он вспомнил телесные ощущения от контакта с ней. Ну не мог же он забыть, как выполз на поверхность! Как он выбрался? Кроме того, Найд ясно помнил, что когда он обнаружил лаз, было никак не больше полудня. А сейчас ночь. Значит ли это, что он лежит на земле уже несколько часов? Или он столько ходил по подземельям? Или он все это время провел в том гроте?

Найд вспомнил все, что пережил в том странном месте и, прислушавшись к себе, мог точно утверждать, что сейчас смертельного ужаса он не испытывал. Всё было тихо и штатно. Системы организма работали нормально. Даже слишком нормально для подобных обстоятельств.

Он скинул лямку рюкзака, перетащил его на грудь и, покопавшись, выудил оттуда перекус, флягу и торопливо закинул в себя орешки, запив всей оставшейся у него водой. Почти без труда поднялся на ноги, включил второй фонарик, а разряженный убрал в рюкзак.

Что же. Он потом решит, что с этим всем делать, и что ему думать об этой пещере, а пока ему надо как-то добраться домой. Апани будет волноваться.

Найду сказочно повезло: спустя минут пятнадцать, как раз, когда он доковылял до дороги, появилась маршрутка. Найд стал размахивать фонарём, привлекая к себе внимание. Тарантас остановился, и удивлённый водила впустил его, принял деньги за проезд, не говоря ни слова. Что же. Так даже лучше. Нечего его спрашивать. Он и сам ничего не знает. Что до остальных пассажиров – то они дремали, прислонившись к стеклу или уронив голову на грудь. Некоторые не обратили на него никакого внимания, некоторые же с любопытством его рассматривали. Найд предположил, что он слишком грязный или измученный. Потом он заметил в конце салона соседа со своей улицы и молча кивнул ему. Тот поднял ладонь в знак приветствия.

Найд плюхнулся на ближайшее свободное сиденье. Ему и впрямь повезло. Видать, это была последняя на сегодня маршрутка до Вероны. Наконец-то. Наконец-то он едет домой! После всего произошедшего хотелось одного – вернуться в свою прежнюю, привычную жизнь. Зайти в покосившийся одноэтажный домик, привычным движением скинуть у входа в кухню ботинки, сесть за стол, выпить чаю. Хоть какое-то время не думать и не задавать себе вопросов, на которые все равно не будет ответа.

Найд еще раз посмотрел по сторонам, после чего прислонил голову к пыльному с обратной стороны и оттого мутному стеклу. Харон ненавязчиво поблескивал в небе.

***

Следующий день в шахте прошел штатно, если не считать паршивого самочувствия Найда. Вчера ночью, добравшись домой, он кое-как отбился от вопросов Апани и завалился спать, даже не зайдя в душ. Его знобило, бросало то в жар, то в холод, и поспать толком не удалось. Найд подумал, что заболевает – уж очень это состояние было похоже на тревожный сон при высокой температуре. В сознании мелькали странные картинки: о местах, которые он не то что не посещал, но даже никогда своими глазами не видел. Найду чудилось, что он ходит по каким-то узким коридорам, полностью обшитым металлическими пластинами. Он, было, подумал, что это шахта, но на шахту было совсем не похоже. Еще он видел большую серую пустошь, простирающуюся на долгие километры, и гигантские прожекторы, направленные в небо. Прожекторы светили красным.

Найд встал в четыре утра, не в силах больше валяться без возможности нормально поспать. Конкретно достали эти странные картинки, которые возникали всякий раз, как он закрывал глаза. Поэтому он, вконец разбитый, встал тихонько, чтобы не разбудить жену и выскользнул из спальни. Встав под теплый душ, Найд принялся усиленно растирать мочалкой ноющее тело. Полегчало. Даже странный озноб пропал. Кофе и остатки вчерашнего ужина помогли окончательно прийти в себя, хотя бессонная ночь давала о себе знать тошнотой и легкой головной болью.